Потому и дверь пришлось придержать, чтобы его тяжёлой створкой на выходе не прибило. Всё-таки возраст у него уже того, к рубежу жизни подходит. Беречь искренне заботящегося обо мне человека нужно. Столько сил в меня вложил. И здоровья, что уж говорить…
Дядька протрусил мимо поднимающейся с пола и торопливо поправляющей платье горничной, укоризненно покачал головой. Ей или мне, я так и не понял. Да и не до того мне было.
— Ну? Чего ты так долго? — наконец-то отпустил дверь. Та с грохотом за ним захлопнулась. Заработал в свою сторону ещё один укоризненный взгляд и не обратил на него никакого внимания. Пустое! Сколько раз отцу предлагал поменять пружину на более слабую, а? Уже и не упомню, сколько! Так ведь нет, князь не желает, чтобы по дому гуляли сквозняки, а тепло в зимнюю пору свободно уходило из дома!
Замер на месте, стараясь унять нервную дрожь. Хорошо быть молодым и здоровым! Тело просто требовало двигательной активности!
Набрал прохладного утреннего воздуха в грудь, от души набрал, так что даже тесно и больно лёгким стало! Плавно выдохнул, степенно и неторопливо шагнул на первую ступеньку, счастливо рассмеялся и всё-таки не удержался, лихо сбежал с крыльца на утоптанный двор, крепкие дубовые плахи даже не скрипнули под ногами. С предпоследней ступени просто спрыгнул, звучно притопнув подошвами мягких сапожек по утрамбованной земле. Земле, которая даже в затяжные дожди не раскисала! Лишь становилась скользкой, словно лёд зимой. Впрочем, с этим давно научились бороться — были везде прокопаны небольшие дренажные канавки. Маленькие, неглубокие, в пядь где-то. По ним лишняя влага и уходила со двора. За зиму эти канавки, само собой, замывало, поэтому каждую весну их прокапывали вновь и потом весь год тщательно следили за их состоянием. Ещё бы! Кому охота по грязи плавать? Да, а чтобы ноги не разъезжались, двор засыпали соломенной трухой. Так было не скользко.
Шагнул вперёд, остановился на мгновение, жадным взглядом пожирая стоящий передо мною аппарат! Наконец-то я сделал это! Сколько бессонных ночей потратил, сколько нервов пережёг, сколько денег… Денег, да-а… Много их ушло на эту мою «причуду», спасибо маменьке с папенькой, поверивших в меня и поддержавших мои начинания. «Причудой» не я её называю, так по всей округе соседи шушукаются. Кто-то вполголоса за спиной, чтобы я не услышал, а кто-то и в полный голос. Но всё равно так, чтобы я не услышал. А то ведь можно и огрести! Были уже прецеденты…
Здесь уже можно унюхать запахи лака, резины, металла и бензина. Да не запахи, а для увлечённого творческим и любимым делом человека правильнее будет сказать — ароматы! Понимающий человек в этом утверждении меня полностью поддержит!
Втянул в себя эти ароматы, красота! Даже зажмурился от удовольствия.
Чуть в стороне толпилась любопытная прислуга. Стоят как раз под кухонными окнами. А над ними в открытом окне та самая повариха, как картинка нарисовалась. Лицо круглое, от жаркой плиты щёки красные, брови темные вразлёт, русые волосы под платок убраны, глаза голубые, как небо чистое. Повезло нам с искусницей! Готовит просто великолепно! Всё хорошо, а женщину жалко. Вдова она уже второй год. Муж как раз на японской погиб. Так что, может и ничего, что дядька на кухне стал чаще пропадать? Да и не такой уж он и старый. Это мне по молодости лет так кажется. Молодости свойственно ошибаться и преувеличивать…
Изредка из толпы доносились обрывки разговоров мужиков, охи и ахи баб, осторожные вопросы ребятни. Всем было любопытно. Ещё бы, последние полгода я каждый день пропадал в огромном каретном сарае, специально отстроенном ударными темпами именно для этой цели. Прежний, что до сей поры исправно служил семье, оказался слишком мал размерами для новой барской причуды.
И не только новый каретный сарай был построен; из города то и дело везли какие-то замысловатые железки, рулоны тканей, вонючую, как барин говорил, резину. Один из хозяйских автомобилей, страшно сказать, разобрали на детали!
А ещё во-он там, за садом, чуть раньше каретного сарая, барин повелел поставить лабораторию! Чудное слово! С первого раза никто из нанятой прислуги не смог правильно выговорить. И со второго тоже. А вот с двадцатого, да. Так и научились новым словам и при случае козыряли перед деревенскими неучами своей грамотностью, новыми знаниями и кичились приобщённостью к хозяйским странностям.
Из-за дома вальяжно вырулил петух, огляделся на предмет опасности. Наклонил на бок голову, тряхнул роскошным малиновым гребнем, захлопал крыльями и закукарекал, подзывая к себе гарем. В который уже раз умудрился выбраться из птичьего дворика, разбойник!