— Хорошо, — проговорил я. — Я это сделаю.
Я не совсем уверен, но, по—моему, до того, как Астрид повернулась к детям, она произнесла "спасибо".
— Каролина и Генри, — позвала она. — Хватайте тележку и идите за мной.
— Подождите, — сказал я. — Сначала мы запустим очистители. Потом я отнесу еду.
Астрид, посмотрев на меня, вздохнула.
Ладно, тяжело прочесть выражение лица через пластиковую защитную маску, но вот что я увидел:
«Ах, этот тупой пацан видимо чувствует, что может помыкать нами, поэтому—то и настаивает на своей незначительной маловажной детали. Но я думаю, если ему необходима эта маленькая победа, чтобы потешить свою гордыню, то так и быть – устрою ему это».
Затем она произнесла:
— Хорошо, но давайте поторопимся.
У нас в "Гринвее" было восемь разных моделей очистителей воздуха, каждой от четырех до шести штук. Астрид и я установили те, что покрупнее, а на попечение Каролины и Генри, по всему периметру торгового цента, были предоставлены те, что поменьше.
Из—за того, что большинство розеток были расположены на стенах, мы использовали большое количество удлинителей.
Я направился в пиццерию "Хижина". Мы перенесли всю еду в больших холодильниках туда, когда поняли, что задержимся в "Гринвее" на какое—то время.
Я схватил несколько банок консервированного тунца, кучу несвежего хлеба, и несколько коробок сухих завтраков, которые никто не любил, а также какое—то ужасное фруктовое мороженое, которое даже не ели наши не привередливые малыши. И пару галлонов лимонада собственной торговой марки магазина.
Я скинул пожитки в пустую пластиковую корзину, которые валялись здесь повсюду, и понес ее на склад.
Мы два часа были одни во всем магазине, и все это время Астрид руководила мной, словно я какой—то младенец или что—то такое. Неприятно.
Открывая спиной дверь и держа в руках корзину с припасами, я вошел на склад.
Обернувшись, я чуть ее не выронил.
Полностью погрузившись в размышления об Астрид, я забыл о телах.
У одного была окровавленна спина. Тело Робби размещалось на полуспущенном надувном матрасе. В основном воздух из матраса вышел, поэтому окровавленный труп Робби просто лежал на плоском резиновом коврике. Одеяло, которым мы накрыли его, в некоторых местах пропиталось кровью.
Прямо за ним лежал мистер Эпплтон, который умер во сне. Безусловно, самый мирный способ, чтобы уйти. Словно доказывая это, его матрас был все еще надут.
Посторонние, которые пришли и раздробили нашу группу на части, сейчас валялись мертвыми у нас на складе.
У меня не было времени серьезно подумать о Робби и о том, как он предал нас.
Он и мистер Эпплтон пришли к магазину, и мы были вынуждены впустить их. Но когда пришло время, Робби не захотел уходить. Мистер Эпплтон заболел, а затем, этой же ночью, мы обнаружили Робби с Сахалией.
В потасовке Брейдена подстрелили, а Робби погиб.
Этой же ночью скончался мистер Эпплтон. Не думаю, что мы могли бы что—нибудь изменить в его случае.
Но Робби...
Посмотрев на Робби, я рассердился. Насколько я понял, он пытался принудить Сахалию спать с ним. То ли силой, то ли с помощью манипуляций, я не знаю. Но он показал свое истинное лицо, и оно было отвратительным. Пятидесятилетний мужчина с тринадцатилетней? Отвратительно. Мы думали, что он любящий заботливый чувак, а оказался развратником.
И если бы Робби не набросился на Сахалию, с Брейденом все было бы в порядке. Нико и Алекс с остальными не отправились бы в Денвер.
Но я слегка загрустил.
Робби и мистер Эпплтон — всего лишь на пару умерших человек больше в этой цепочке катастроф.
Малыши ничего не знали о случившемся, и мне следует сделать все возможное, чтобы это так и осталось.
Я добавил в свой мысленный список заданий пометку: “Спрятать трупы”.
Которую собирался выполнить, после того, как накормлю глупых чужаков снаружи магазина.
Люк на крышу можно было легко разблокировать. Нико зафиксировал пленку, закрывающую люк, липучкой, так чтобы можно было просто оторвать пленку, открывая люк, и та осталась бы висеть сбоку. А ключ в замке проходил прямо сквозь нее.
Я поставил корзину недалеко от себя и толкнул люк, тот открылся.
В последний раз я находился на этой крыше, когда мы ничего еще не знали о воздействиях. Мы наблюдали за облаком протяженностью в тридцать миль, которое поднималось от НОРАД.
В последний раз я был на этой крыше, когда пытался убить своего брата.
Теперь здесь было темно. Свет, просачивающийся наружу из люка, казалось, поглощается воздухом. Небо было непроницаемо черным. Ни звезд. Ни облаков. Просто черная грязь, висящая в воздухе.