На столах валялись горы респираторов. Одни уже использованные, другие новые.
Не было армейских противогазов, вроде наших, но были другие - гражданский вариант. Я схватил по одному: себе, Сахалии и Батиста. Надел свой, и отчётливо ощутил какой-то фруктовый аромат. Запах был отвратителен, но я даже не мог вспомнить что это за фрукт.
— Фу, — простонала Сахалия. — Зачем они нам? Ущерб уже нанесен, ей-Богу.
Но мы натянули их. Каждый. Потому что, если не надеть, придет солдат с винтовкой, и сунет его тебе прямо в руки.
Думаю, они заставляли одевать их лишь для защиты четвертой. Первая и вторая группы и так знали, что обязаны оставаться в масках.
Я видел несколько 4х, с безумными глазами, в автобусе. Казалось, некоторые были достаточно сообразительны, но им все равно не хватило ума удержать маску. С маской, те же сумасшедшие, были спокойны. Истощены и измучены, но спокойны.
У меня не было никаких оснований для подобных предположений, но все-таки, какая-то часть моего мозга верила, что когда мы доберемся до МАД'а, я найду своих родителей. Буд-то они ждут меня у входа, или что-то вроде этого.
Но, я проверил всех людей в масках в зале ожидания. Все мы сидели, кроме Макса. Он уснул в своей коляске.
— Они не здесь, — произнес Батист, озвучивая мои мысли.
— Я знаю, — сказал я. — Но может быть внутри, может внутри...
Наша маленькая группа расположилась вместе, в разных креслах.
Группа солдат в защитных костюмах передвигалась, записывая наши имена, адреса, и номера социального страхования, которых мы не знали.
— Есть какой-нибудь список? — спросил я у мужчины, который брал у меня данные. — Из выживших? Людей, которые здесь находятся?
— Мы его составляем, малыш, — сказал он. Его лица я так и не увидел, но голос прозвучал устало.
Он одел на меня браслет с порядковым номером. Внёс номер в свой блокнот, напротив моего имени, и просканировал штрих-код своим старомодным сканером.
Это круто, меня занесли в систему. Всех нас. Это поможет нашим родителям найти нас.
— Здесь есть Сеть? — спросил я его.
Он оторвал взгляд от желтого блокнота. — А что тебе нужно?
Он собирался уйти, но я положил руку ему на плечо. Он отпрянул.
— Мой брат, и еще 4 ребенка остались в Гринвее, Монумент, — сказал я ему. — Вы обязаны организовать спасение.
Он фыркнул.
— Ты должен написать прошение, — ответил он. — Но, шансы невелики.
— Почему?
— Наши возможности очень скудны, если ты не заметил.
—Они не смогли приехать потому, что у них 1 группа. Они дети. И, им необходима помощь.
Он наклонился и положил маску напротив моей.
У него была смуглая кожа и темные глаза. Доброе, но уставшее лицо.
— Ты знаешь, сколько беженцев пришли сюда? — спросил он меня. — Я тоже. Никто не знает. Мы сбились со счета. Больше восьмисот тысяч. Восемьсот тысяч людей, парень. Мы волнуемся за тех людей, что здесь. Больше нам не нужно.
Пока он это говорил, я плакал. Я знал, что он был прав, и что никто не пожелает за ними вернуться.
Я плакал, сильно и долго. Сахалия обняла меня, словно я ребенок, но меня это не волновало.
Мы не сможем вернуться за тобой, Дин.
Каждые 45 минут приходят солдаты и называют кучу номеров.
Люди проверяют свои браслеты, не их ли номер назвали. Когда произносят их число — они встают, берут все свои вещи, и уходят в большие двустворчатые двери.
Всегда — 30 мужчин и 30 женщин. Нам сказали, что мы будем обеззаражены в большом групповом душе, а потом нам дадут новые вещи и экипировку.
После долгого ожидания, настал наш черёд.
Мы все встали, и вместе с другими людьми, чьи номера вызвали, прошли к дверям. Сахалия вцепилась в мою руку и крепко держала. Нико толкал Макса в коляске. Он выглядел испуганно. 2 солдата (в защитных костюмах) проверяли имена в своем списке.
Когда они дошли до нас, то, остановили Нико.
— Этому ребенку нужна медицинская помощь, — сказал один, указывая на Макса. Но мы видели людей, которых увезли в медицинский пункт — их разлучали с семьями, и они оставались одни. Макс должен отказаться.
— Он в порядке, — сказал Нико. — Я позабочусь о нем.
— Как хочешь, — ответил солдат.
Нико взял Макса на руки и понёс, оставив позади кровавую, грязную коляску.
Мы были в странном коридоре. Высоком и овальном — буд-то находились в шланге пылесоса. Наверно, воздухонепроницаемый. Настолько просторен, что 3 человека могли спокойно идти бок о бок.
Немного дальше, коридор разделился на две части - для мужчин/мальчиков и женщин/девочек.
Сахалия начала паниковать.
— Не беспокойся, — уверял я. — Мы найдем тебя на той стороне.
— Обещаешь?
— Обещаю.