— Это крыса, — сказал я.
— Фу! — завизжали дети.
— Можно мне посмотреть на нее? — спросила Хлоя.
— Не подходи! — скомандовал я. — Просто стой на месте.
— Я пойду за ловушкой, — проговорила Астрид. — Или за двумя... или за двадцатью.
— Ага, — произнес я. — Хорошая мысль.
— Не убивайте ее! — запротестовала Хлоя. — Мы должны поймать ее и приручить.
— Нет, — отрезал я. — Это ужасная идея.
— Нет, Дин, это не так, — выпалила Хлоя. — Я хочу поймать крыску, а потом мы приручим ее, и у нас будет домашний питомец! — хвасталась она перед Каролиной и Генри.
— Но у нас уже есть домашнее животное. У нас есть Луна, — возразила Каролина.
— Домашних животных не бывает слишком много, тупица!
— Хлоя, держишь подальше от крысы. Астрид принеси ловушку.
Но маленькая грубиянка подошла к стойке и, подняв картонную коробку, наполненную соломой, кинула ее на землю.
— Давайте, я подтолкну крыску тем веником, а ты, Генри, загребешь ее этой коробкой!
— Хлоя, прочь отсюда.
Девчонка просто не обращала на меня никакого внимания! Я подошел и схватил ее за руку. Я не хотел сорваться, но мне действительно надоело ее поведение.
— Ты не можешь указывать мне, что делать, предатель, — закричала Хлоя.
Она вырвалась из моей хватки и ударилась о плиту.
Крыса, в мгновение ока, выскочила, и побежала прямо в сторону Каролины. Луна с сумасшедшим лаем кинулась за нее.
Каролина завизжала, отступив назад, но крыса и Луна запутались в ногах малышки, и каким-то образом забытая богом крыса куснула Каролину.
Затем, наконец-то, крыса очутилась в пасти Луны, и собака вытряхнула из нее всю жизнь.
Хлоя, Генри и Каролина визжали. Я взял Каролину на руки. Она держалась за свою ногу.
Луна, бросив крысу к моим ногам, села.
— Плохая собака! Плохая собака, — закричала Хлоя на Луну. — Мы должны были поймать ее, а не убивать.
От слов Хлои Луна сжалась.
— Замолчи, Хлоя, — крикнул я. — Эта глупая крыса укусила Каролину! Если бы ты оставила крысу в покое, ничего этого не случилось бы.
Теперь Хлоя принялась разнообразно завывать, имитируя разновидность плача: "ты задел мои чувства".
Луна зализывала свои раны.
— Это не моя вина! — рыдала Хлоя.
Но это случилось. Это однозначно произошло.
— Что случилось? — прокричала Астрид, бросая на пол уже бесполезные ловушки.
Астрид освещала мне путь, пока я нес Каролину назад к Поезду.
Прямо в гостиной находились медикаменты для оказания первой медицинской помощи.
Рана была небольшой. Две полоски следов от зубов. На самом деле это было больше похоже на щипок, чем на укус.
Я обработал ранку «Бактином», наложил какие-то антибактериальные мази и большой ярко-оранжевый лейкопластырь.
По бледному веснушчатому лицу Каролины скатилась слеза.
Большую часть времени она и ее брат были такими далекими от реальности.
Иногда мне казалось, что они и вправду даже не знают, где находятся или не понимают, насколько серьезна ситуация.
Им пять лет.
Пять.
— Я ненавижу крыс, — сказала мне тихо Каролина.
— Как и все люди. Крысы отвратительные.
— Я рада, что она умерла, — выдохнула девочка.
Ее лицо скривилось.
— Мне все равно, будет ли Бог гневаться на меня, но я рада, что она умерла.
Я крепко обнял ее.
— Бог не гневается на тебя, Каролина, — сказал я ей.
Но я подумал, если бы Вы были верующим человеком, живущим в Монументе, в штате Колорадо, осенью 24-го года, то сомневались бы в этом.
Мы собирались обработать раны Луны, но она удрала между спинкой футон-дивана и стенкой Поезда.
Астрид нагрузила полную тележку осветительных приборов, работающих на батарейках.
Генри, Каролина и Хлоя (как только она перестала дуться) восхищались несколькими елочными гирляндами на батарейках.
Астрид развесила огоньки на всех стенах гостиной.
Я рылся в тележке, пытаясь отыскать батарейки для фонариков, когда почувствовал руку Астрид на своем плече.
— Эй, — произнесла она.
— Эй, — ответил я. Со мной, вроде бы, всё в порядке.
— Могу я поговорить с тобой?
— Конечно, — ответил я.
Она кивнула мне в сторону Поезда.
Я отправился туда, неся фонарь. Я не был в Поезде... как долго? Уверен, больше суток.
Было легко вспомнить, что до того как стать нашими спальными комнатами, это были примерочные "Гринвея". Сколько бы Джози не украшала их, пытаясь сделать уютнее, они по-прежнему выглядели довольно промышленно.
На дверях комнат были написаны имена ребят, которые там спали.
На двери справа от меня почерком Джози написано: “Макс, Батист и Улисс”.