Но тут встал отец, пошел в свою комнату и вскоре вернулся с тремя толстыми тетрадями. В них была записана хроника, которую отец вел изо дня в день вот уже двенадцать лет и каждый день читал из нее то, что приходилось на эту дату, — чаще по вечерам, но иногда и утром, если был праздник или такой день, когда Теофилю не надо было спешить в школу, а жене — за покупками. Красивые ленточки, заложенные меж страницами, указывали место, где были записи за этот день в разные годы. Советник начал читать:
«1 февраля 1900. Четверг. Оттепель, в полдень 4°. Отец уже встает и требует свою трубку. В канцелярии ссора с Бачинским из-за второй кафедры украинской литературы. У Теофиля нарвал палец. Мама велела парить в молоке, и нарыв лопнул. Ужинали с Зосей во Французском отеле, жареный окорок с гороховым пюре. Когда вернулись, газеты. Из Трансвааля никаких новых сообщений. Легли в 10 ч. 30 м.
1 февраля 1901. Пятница. Тепло, грязь. Мама ворчит на прислугу. Зося за обедом плакала. Теофиль ее успокаивал и просил прощения, как будто он был виноват. Корытовский назначен тайным советником. Впервые в Австрии вице-председатель дирекции казначейства получает такое отличие. Эрцгерцог Франц-Фердинанд присутствовал на похоронах королевы Виктории, но когда на заседании рейхсрата председатель упомянул о покойнице, поднялись крики: «Долой англичан! Да здравствуют буры!» В 9 ч. на Стрелецкой — вечеринка чиновников, наместничества. Зося была очень хороша, много танцевала. В 1 ч. домой в фиакре.
1 февраля 1902. Суббота. Мороз. В полдень — 3°. Желеского перевели в Вену, в министерство внутренних дел, карьера ему обеспечена. По пути из канцелярии зашел к Дитмару, купить новый фитиль для лампы. После обеда с Теофилем в пассаж Миколаша на Бен-али-Бея. Мама не хотела нас отпускать, боится беспорядков. На улице Крашевского полно полиции и агентов. Перед русским консульством усиленная пехотная рота с четырьмя офицерами. Зося пришла за нами в пассаж. После ужина читала вслух «Quo vadis» Сенкевича. Легли в 10 ч. 30 м.
1 февраля 1903. Воскресенье. Оттепель, снег, дождь. После костела занес Домбровской квартирную плату. Попросил починить печку в гостиной. Старая скупердяйка завела речь о повышении квартирной платы! Играл с Теофилем в железную дорогу, разложил в столовой на полу стулья, это были вагоны, Теофиль был кондуктором, а я пассажиром. Дал ему свою дорожную сумку, он еще хочет машинку для прокалывания билетов, как у кондукторов. Зосе нездоровится. Весь день дома. После ужина читал ей Крашевского, «Хату за селом». Легли в 10 ч.
1 февраля 1904. Понедельник. Мороз, в 7 утра — 8°. При выплате жалованья получил сверх того 50 крон прогонных, так как завтра выезжаю на комиссию. Приходил в канцелярию Пекарский, приглашал на воскресенье. Репетитор не пришел, я сам готовил с Теофилем уроки. Раздражался, Теофиль никак не мог прочитать слово «снегирь». Теперь понимаю, что виноват я — надо при чтении по слогам подсказывать звуки, а не названия букв. В 6 ч. пошли с Зосей в Аукционный зал. Купили премиленький карточный столик за 11 крон. После ужина газеты. В воздухе висит русско-японская война. Легли в 10 ч. 30 м.
1 февраля 1905. Среда. С утра слабый мороз, потом потепление. Пасмурно, небольшой снег. В костеле иезуитов, говорят, служили молебен о победе японского оружия. Бурный спор в канцелярии — можно ли молиться за язычников и против христиан. Я настаивал, что в этом случае язычники — орудие божие. За границей беспорядки, в Варшаве льется кровь, никто не знает толком, что там творится. Грустно. Должны были пойти на «Заколдованный круг», но Теофиль стал жаловаться на головную боль. Ночью у него был жар. Зося сидела возле него, я несколько раз вставал.
1 февраля 1906. Четверг. Мороз, в 7 утра — 3°. Солнечно. Теофиль за обедом пожаловался, что учитель в школе ударил его линейкой по руке. Нельзя так воспитывать! В 5 ч. с Зосей за галошами. Купили у Левицкого дешевый чай. На улицах толпы «сечевиков» в желто-голубых поясах и шарфах, завтра должно у них состояться сборище на Высоком замке. После ужина занимался с Теофилем. Потом газеты и «Наши за границей». Во Франции беспорядки в храмах по поводу отделения церкви от государства. Легли в 11 ч.
1 февраля 1907. Пятница. Слабый мороз, идет снег. Поезда стоят, нет угля. Но у нас-то дома есть! После вчерашнего бала не выспался, чувствую себя усталым. У Зоси до обеда болела голова, после обеда пошла в баню. Я спал днем, потом занимался с Теофилем. В 7 ч. оба пошли в баню за Зосей, а оттуда в ресторан Илькова. К нам подсел какой-то судья, разговор о нападении на университет и арестах студентов-украинцев. Говорил, что арестуют свыше 100 человек. После 9-ти домой.