— Ну ладно, — Арюша выслушивала папу и маму, одновременно попивая молоко из чашки с нарисованным зайцем, — но можно я завтра про это подумаю, пап?
— Хитро, Ариадна Космосовна, но завтра-то суббота, — замечает Лиза, предвидя, что завтра эта юная Скарлетт О’Хара и мысли не обронит про то, что в понедельник утром ей нужно будет куда-то собираться. — Папа, что скажете?
— Уговор, я сегодня добрый, и я поел, — Кос дает согласие, не слишком сопротивляясь идеям единственной дочери, — а забудешь, Ёж, то папка напомнит. Обязательно!
— Я не забуду, — Холмогорова-младшая согласно закивала головой, косвенно подтверждая догадки матери, — но всё, мам, спасибо!
— Наелась, Арь? — назидательно интересуется Елизавета, убирая столовые приборы дочери в раковину.
— Ага, — Арюша деловито разводит руками, всё ещё желая доказать маме свою правоту, — ты же лучше готовишь…
— Чем в саду каша с комками? — Космосу бы эту проблему в главные. И решаемые.
— Да, пап, у мамы вкуснее!
— Вот Лиса, а не Аря!..
Аречка вскакивает со стула, и, понимая, что папа снова встал на её сторону, удобно уместилась у него на коленях. Космос смирился с тем, что не допьёт свой чай, да и не столь это важно, когда рядом есть целый человек, который нуждался в его заботе и постоянном внимании. Маленький человек, очень похожий на свою маму, но смотревший на мир его прямым строгим взглядом. Арька!..
— Вашу банду я накрою вечерком, — Лиза легонько щелкает притихшую дочь по носику, усаживаясь по правую руку от Космоса, — увидите!
— Мы разве против?..
В этой семье давно победил матриархат.
***
Несуетливая обстановка в квартире Пчёлкиных нарушалась мерным рокотанием телевизора. Но теперь техника в старой хрущёвке это не видавший виды «Рубин», переключаемый плоскогубцами, а вполне себе модный «Панасоник» с удобным пультом и яркой бесперебойной картинкой. Всё чинно и благородно, а Валентина Анатольевна и Павел Викторович очень довольны, что наконец-то неуловимые сын и племянница собрались вместе в родительской квартире. Но несмотря на внешнюю умиротворенность, Лиза терпеливо выжидала момент, когда поговорит с Пчёлой с глазу на глаз, а брат сидел прямо перед тёткой, помогая с вязанием. Рвения потолковать с Лизой без свидетелей Виктор не выказывал, а родители бы не поняли, какая кошка пробежала между детьми, услышав взаимные упрёки в неправильном поведении.
Да и сознавал Пчёла, что время добрых советов упущено. Лизе и Космосу вместе всю жизнь барахтаться, если уж иного для себя не видят. Витя свое отрицательное мнение насчёт их идеального брака высказал не вчера. Сейчас его беспокоит грядущая стрела в клубе, после которой он полетит в Германию. Так или иначе, но новая командировка многое для него решит и подскажет: оставаться ли в одной игре с Белым или грести одному, начав борьбу за банк, который был полностью его детищем и начинанием? Пора резать пирог…
Фил будет отнекиваться, молча не одобряя поступки Пчёлы. Примет сторону Саши, в чём сомнений не существовало. Про гневные проклятия Коса Пчёлкин совсем не думал, потому что не видел за мужем сестры ни серьезности, ни разборчивости. На что вообще Холмогоров со своим профессорским рылом претендовал? Придурок!
Сколько Космос времени профукал, пока не долбанулся прямиком в самосвал? С чеченцами работать брезговал, толстовцем себя посчитал, а на деле занимался самыми банальными направлениями работы. Встретить, проверить, посчитать, отпустить азиатов, а на том и дело с корешами покойного Фары заканчивалось. Барыши неплохие получал, из доли его никто не выкидывал, пока он якобы своим бесценным здоровьем занимался (втайне понюхивая в час тревог, уж что-то Пчёла знал, но сестре не доносил). Задумал спорткомплекс построить на окраине Москвы, по местам возможного размещения ездил и котлован рыть начали, но какой выхлоп это приносило общему делу? Видимость!
Пчёла внять того не мог, не видел в черной дыре просвета, а Кос укорял, что из-за зеленой бумажки он и родину продаст запросто. Речи не шло о восстановлении прежнего общения. Круг замкнутый и идиотский, губительный, но негласная война продолжалась. Никто не собирался идти на компромиссы.
Кроме Лизы, которая на чудо надеется свято? Не видела и не слышала, как брат и муженёк орут про то, что когда-нибудь дробовики достанут из-за пазух? Женщина!
Тем временем Холмогорова понимает, что у неё не так-то и много времени: Пчёла заметно торопился. И на встречу не хотел опоздать, и про скорый самолёт не забывал. На просьбы матери и отца реагировал с вниманием, лекарства точно закупить не забудет. Однако все равно постоянно посматривал на часы. Но ничего. Там, где его присутствие необходимо, подождать могут.
Свои люди.
Но только почему-то с завидной регулярностью про это забывающие…
— Лизонька, проснись… — Валентина Анатольевна окликается племянницу, задумчиво смотрящую в сторону зимнего окна. — Лиза, ау!..
— Да, дорогая, что такое? — Лиза скоро тряхнула головой, показывая свою готовность к разговору. Нет и нет, она совсем не потерялась в собственных размышлениях. Просто копается в себе до синих человечков в глазах. От мужа привычку переняла. — Вахту сменить, а то Вите на перекур пора?
— У него получается, а тебе не по душе это занятие, — Пчёлкина продолжает наматывать пряжу на длинные пальцы сына, надеясь, что он ещё немного побудет дома перед отлётом, — правильно?
— Пять минут бы посидела, не рассыпалась, — строго говорит Пчёла, посмотрев на Лизу укоризненным взглядом, — отец, правду я говорю?
— Не трогай девчонку, сын, дай отдохнуть, — Павел Викторович привычно заступается за Лизу, едва ли не как в детстве.
Пусть Елизавета шесть лет как стала женой и матерью, но всё равно за неё до жути страх берёт. Хоть и не знал всех подробностей семейной жизни племянницы фронтовик, не лез в душу. Хуже бы стало от внезапного вмешательства. Когда ветер задувал, то Лиза не глупила, а сама приходила. Старики и рады были помочь. Не советом, так просто лишний часок посидеть с Ариадной, у которой и сомнения возникнуть не должно, что у матери с отцом её что-то не то случилось. Неладное.
Так и жили с перерывами почти три года. С печалями, радостями, но главное — оставаясь родными и близкими людьми.
— Спасибо, дядь, в обиду не даёшь, — Лиза приподнимается с дивана, расправив плечи и глубоко вздохнув, — но вижу, вы мне коллективно что-то сказать хотите? Тёть?..
— Да отец и скажет, а то всё я да я! — Валентина Анатольевна поглощена рукоделием, несмотря на то, что с каждым днём дело это давалось ей всё труднее. — Витюша, держи руки прямо, немножко ещё!..
— Верно, хотели, — Пчёлкин-старший отрывается от просмотра телепередачи, обращая свой взор на племянницу, — чтобы ты, Лизавета, в следующий раз дочку привозила. И не как сайгак-мамаша, а надо тебе если, то на целый день. Что мы вдвоем с матерью, скажешь, не уследим? Опыт-то какой!
— Бать, это Арюхе за вами следить положено, — Витя знает, что при случае родителям придётся иметь дело со взрослым пятилетним человеком, характер которого с головой выдает гены папаши-космонавта, — готовы к труду и обороне?
— Тебя, оболтуса, на ноги подняли, а там проблем куда меньше, — не без иронии парирует Павел Викторович, который бы желал лицезреть родных внуков и старость не только сытую, но и за сына спокойную, — но, Лиза, что скажешь? Будет радость?
— Привезу, привезу, она будет рада не идти в детский сад, — идея в самом деле неплохая, а Аря очень хорошо ладила со старшими Пчёлкиными. Против не будет, но только Лиза опасалась, что её непоседа сведёт родственников с ума своей прытью, — но наш звоночек никому не даст заскучать. Вам ли не знать?
— Вот и отлично, вот и договорились, — Валентина Анатольевна заметно повеселела от обещания, прозвучавшего из уст Лизы, но через несколько минут её улыбка поменялась местами с удивлением, когда сын внезапно поднялся с кресла. И куда ему всё время нужно бежать? Молодость! — Витя, есть же время ещё? Куда?