— Я рад, — хриплым голосом ответил Сашка. Напоминание о любимой заставило опять посмотреть в злосчастное окно. Но, как и прежде, девушки в нем не оказалось.
Вот так, он даже не мог увидеть её на прощание.
— Она спит! — раздраженно воскликнул Богдан, когда взгляд Маркова в сторону дома стал слишком красноречивым.
— Значит, она тебе рассказала, — криво усмехнулся Лекс, пытаясь скрыть за этой усмешкой боль, что зверем терзала остатки разбитого сердца. Чувствуя себя преданным.
«Рассказала…доверяет…любит», — шептал внутри ехидный голос, заставляя от бессилия сцепить зубы.
— Рассказала? — резко переспросил Разумовский, а надежда, что стояла неподалеку рассыпалась прахом.
Смешно представить, но он до последнего надеялся, что это какой-то дурацкий розыгрыш: фото Илона запросто могла подделать, странное поведение Риты легко объяснялось сменой обстановки, а Марков…Богдан всего лишь понадеялся, что сможет воскресить былое.
— Хреновый же из тебя друг, Алекс, — более ровно произнес парень, вернув контроль над эмоциями.
Лекс на такое рассмеялся, внутренне ликуя, что Рита все-таки не рассказала этому придурку о них, но моментально оборвал свой смех, стоило Разумовскому вцепиться в ворот его футболки.
Карие глаза Богдана полыхали, а кровь внутри требовала отмщения: за искалеченное детство, где родная мать больше любила чужого сына; за одинокую юность, где он сам должен был бороться со всеми монстрами; за свет, который Марков попытался отобрать у него.
За Риту.
— Эй-эй! Полегче! — гневно бросил Сашка, пытаясь оторвать от себя руку Разумовского. — Риту это вряд ли обрадует, — попробовал он угомонить парня, однако это раззадорило еще больше:
— Это все ты! — воскликнул Богдан, заставив Лекса удивленно вскинуть брови. — Всегда ты! Черт бы тебя побрал! — на лице парня расползлась безумная улыбка, а вместе с ней и тьма, что неистовым потоком хлынула из души, пытаясь прорваться наружу: — Мать, друзья, Алина… — выплевывал он каждое слово, пока вместо лица «друга» перед глазами восставали образы из прошлого, где он все время терял. Где его постоянно предавали и унижали! — Теперь что, решил и её у меня забрать?! Конечно, ты же у нас первый! Самый лучший, да?! Сашенька, Сашенька, Сашенька… — взбешенно передразнил парень. — Но знаешь, что? — его взгляд вонзился в глаза соперника. — Я тебе её не отдам! Она моя, слышишь?! Она то…
— Она тебя любит! — устав от этого цирка, раздраженно выкрикнул Марков. Отцепив от себя Разумовского.
— Что? — не поверил Богдан услышанному.
— Что слышал! — повторять во второй раз Сашка не собирался. Он и так насилу сдерживал себя, чтобы не съездить Разумовскому по роже. Унимало этот порыв лишь одно — Рита.
— И только попробуй обидеть её, — парень все же не удержался и приблизился к бывшему другу, в точности повторяя его недавний маневр.
— Что, убьешь меня? — Разумовский растянул губы в глумливой ухмылке. Слова Алекса все-таки смогли его успокоить. Но кроме спокойствия тут было еще кое-что: превосходство. Да, Богдан упивался своей победой над Марковым. Спустя сколько лет он все же сумел сделать этого выскочку! Сумел хоть что-то у него отобрать!
— Убью, — спокойно кивнул тот, не оставляя и шанса на сомнения. И Богдан не сомневался, он верил Лексу.
— Она для меня много значит, — сказал правду Разумовский, позабыв о превосходстве, что померкло под пристальным взглядом соперника.
Уголки губ музыканта дрогнули, порываясь превратиться в горькую улыбку. Хотя Лексу хотелось смеяться — зло, нервно, надрывно. Неужели он должен отдать её этому ублюдку?! Неужели он обязан вот так просто сдаться?!
— Много значит?! — воскликнул Сашка, обхватив ладонью шею врага. — А для меня она значит всё! — его пальцы сжались, заставляя Богдана испуганно таращить глаза — всё-таки Марков был сильнее него.
«Как был трусом, так и остался», — оскалился голубоглазый, намереваясь отдаться древним инстинктам, что требовали крови.
— Хэй! Вам помощь не нужна, ребятки? — возле парней стоял улыбчивый Кир.
Несмотря на улыбку, светло-карие глаза музыканта смотрели настороженно. Парень оглянулся, беспокоясь, чтобы у этой увлекательной сцены не прибавилось свидетелей. Еще не хватало тут задерживаться из-за семейных разборок!
— Ну, так что? — нетерпеливо протянул рыжий, многозначительно взглянув на Лекса.
— Поехали, — со вздохом ответил тот, отпустив соперника. И, не дожидаясь никого, направился в сторону машины. Марков был уверен, что если не уедет сейчас, то не уедет никогда. По крайней мере, пока не изобьет Разумовского.