— Данил, что… — я замолчала, от пугающей картинки, что предстала передо мной.
Первым была кровь — на лице, шее, груди, даже белки его глаз окрасились в этот жуткий цвет. Вторым — раны, они были не так заметны из-за футболки пропитанной насквозь алым, но я знала, что они есть и что их много. Да он же полностью был покрыт ими!
— Господи, Богдан! — А это стало третьим и самым страшным. — Что. что..- слова застревали прямо в горле, смывались потоками слез.
«Это какой-то сон. Я просто сплю, — здравый смысл отказывался принимать ту действительность, где так зверски могли поступить с человеком. — Это неправда. Неправда!».
— Отпусти её, — от голоса Разумовского я вздрогнула. За все эти несколько минут он даже не взглянул на меня, продолжая сверлить взглядом что-то у меня за спиной…или кого-то.
«Зверь», — вспомнила я и резко обернулась.
— Ты же знаешь, что не могу. — Все это Данил говорил с улыбкой, глядя прямо в мои глаза. Все внутри коченело от его взгляда: безжалостного, хищного и спокойного. Именно это спокойствие страшило сильнее всего. Будто он уже знал, что будет дальше. Знал, что убьет…
«Это не сон», — по телу прокатилась дрожь, отрезвляя. Я опять посмотрела на Разумовского, только теперь заметив на его теле веревки.
«Нужно освободить его. Нужно выбраться отсюда», — загремело паникой в подсознании, и ноги сами понесли меня вперед, а дрожащие ладони потянулись к путам. Однако развязать Богдана я не успела…
От неожиданного столкновения с полом — охнула, почувствовав саднящую боль в области ребер. Второй вздох с моих губ сорвался оттого, что в живот с силой ударили.
Кажется, Богдан закричал, или это кричала я?
— Молчать! — рявкнул Данил, присаживаясь на корточки передо мной. — Еще раз крикнешь… — вместо слов, парень очертил мои губы окровавленным ножом. Сердце в груди остановилось от этого жеста.
— Отпусти её! Это я виноват! Она здесь не причем! — голос Богдана звучал тихо, но я видела, что он кричал. На сей раз он смотрел на меня. В его глазах, как и в моих, стояли слёзы.
— Не причем? — со смехом в голосе спросил Данил. Он так же сидел надо мной, обрисовывая ножом контуры моего тела: шею, грудь, живот, словно выбирал, с чего начать. — По-моему, она причем. Это ведь ты променял мою Сашу на нее. Та, что лучше, — выплюнул последнюю фразу парень, возвращаясь к моему лицу.
«И почему я не послушала Тину? — животный страх во мне сменился апатией. Так было легче: лежать на полу и не думать, что в этот момент твоей кожи касается лезвие ножа, которым тебя, скорее всего, и убьют. — Надо было по телефону его бросить… Телефон!» — новая идея оживила меня, вернув надежду. Я совсем забыла, о том, что мобильник сейчас находился в заднем кармане моих джинсов. Оставалось только одно: достать его и вызвать помощь, и все это под самым носом у маньяка, что нависал над тобой с оружием в руках. Надежда от таких размышлений опять исчезла…
— Да, это я её бросил! Я, а не Рита! — не сдавался Богдан, голос которого с каждым разом звучал всё тише и тише.
— Ну да, ты же у нас святая, девочка, — лезвие коснулось подбородка. — Не то, что моя Сашенька. Ты знаешь, что это он её испортил?
— Как? — еле слышно спросила я.
Когда-то в университете для студенток проводили занятие по самообороне. Стандартные рекомендации о поведении при нападении. Но одно мне запомнилось четко — если не смогла сразу убежать от маньяка — отвлеки его, тяни время. Именно поэтому я и задала этот вопрос. Мысли о телефоне, не унимаясь, зудели в голове. Мне нужен был шанс. И Данил дал мне его, клюнув на уловку:
— Как? — парень удивленно приподнял брови, а рука с ножом замерла на несколько секунд. — Ах, да! Ты же не знаешь, какая сволочь должна достаться тебе в мужья! — он кивнул в сторону Разумовского, который уже разговаривать, судя по всему, не мог, лишь только сипло что-то шептал. — Но я тебе расскажу…Ты должна знать, за что умрешь, — с устрашающим удовлетворением пообещал Данил, пускаясь в рассказ…
Он говорил сбивчиво и неровно, каждый раз перескакивая с одного на второе. Но суть была ясна — Разумовский мне изменял. Судя по виноватому взгляду Богдана и беззвучным «прости» — Данил говорил правду. Возможно, сиди мы на кухне в обычной обстановке, такая бы новость огорчила меня, но лежа на полу в гостиной с приставленным к шее лезвием — могла разве что немного удивить.
— А потом он понял, что ему никто не нужен, кроме тебя! — выплюнул Данил, кожу на шее опалило — он все-таки порезал меня. — Он бросил мою Сашу! — парень рывком поднялся и приблизился к Богдану, ударяя его кулаком по лицу.