Странно, но ни время, ни расстояние не смогли нас лишить того притяжения, что установилось между нами, по-видимому, с первой встречи. Меня все время тянуло к нему: сквозь годы и километры… Наверное, в этом и была сила нашей любви — в гравитации. Он был моей звездой, моим солнцем, а я — планетой, накрепко привязанной к нему невидимыми нитями и полностью зависящей от него. Исчезнет солнце — исчезну и я.
— О чем думаешь? — Саша поймал мою ладошку, целуя безымянный палец с гладким колечком.
— О солнце, — честно ответила я, вычерчивая второй рукой узоры на его предплечье.
— О солнце? — удивленно протянул парень, сводя брови к переносице. Однако долго удивляться он не стал: — Я твое солнце, — самодовольно заявил голубоглазый, угрожающе нависнув сверху. — И звезды, и небо… — при каждом новом слове его губы беспорядочно касались моего лица, выбивая веселый смех из легких.
— И карликовые планеты, — вставила я, уворачиваясь от очередного поцелуя.
— И карл… — Саша осекся, осознав мою подлость. — Ты что, шутить надо мной вздумала, жена? — голубые глаза мужа с подозрением прищурились, а губы сжались в тонкую полоску, стараясь, видимо, не выдать веселья.
«Неужели он мой?» — мелькнула в голове счастливая мысль. Для меня еще были в диковинку эти простые, но такие значимые обращения, как «муж» и «жена». Может, это из-за того, что мы так редко виделись? А может, потому что, несмотря на штамп в паспорте, мы до сих пор жили отдельно? Да, я все еще проживала в своей уютной квартирке вместе с Тиной. Просто Марков практически не появлялся в городе, а я пока до конца не научилась справляться со своими страхами…
— Не думай о нем, — резко посерьезнев, сказал парень, пронзая меня всеведующим взглядом. Он легко улавливал мой страх прошлого. И так же легко лечил меня от него…собою. Поначалу, когда мне еще снились кошмары, Саша заставлял рассказывать ему о каждом сне, взамен описывая в красках наше счастливое будущее. И это, как ни странно, помогало. Его любовь вытесняла тьму из моей души, заменяя её светом. Стирала страшные образы из сознания… — Будь со мной, Рита, — мою ладонь с силой вжали в крепкую грудь, за которой уверенно стучало сердце. В его стуке слышалось обещание, а еще вера в то, что все будет хорошо.
— Только с тобой, — прошептала я, притягивая его к себе за шею.
В столовой стоял оживленный гул, в котором то и дело проскальзывали упреки Тины и подколки Марка. Но я почти не обращала на них внимания, полностью отдавшись поглотившему меня чувству — голоду. Для человека, который провел весь день в спальне… нет, которого продержали весь день в спальне, аргументируя наше наплевательское ко всем отношение неоспоримым «я твой муж — мне можно», я вела себя довольно-таки сдержанно.
— Ульяна, ты прирожденный шеф-повар! — отвлекшись на миг от поглощения еды, похвалила я рыжеволосую девушку, которая приходилась родной сестрой Кириллу.
Помимо Ульяны, за столом находился почти полный состав группы «Меридианы» и Тина. Пашка, к слову, проигнорировал нашу веселую компанию и проводил свои запоздалые рождественские каникулы в гордом одиночестве.
Ну, может, не совсем гордом и не совсем одиночестве…
— Это безумно вкусно! — продолжала я нахваливать девушку, которая, по моему мнению, заслуживала звания героини — прокормить такую ораву, как мы, непросто. А Ульяна еще и удовольствие от этого получала, судя по всему.
— А я говорила, что этот ваш затворнический образ жизни до добра не доведет! — нарушил тишину комнаты — и когда это успело стать так тихо? — злорадный голос Рудневой. — Нужно хоть иногда за пределы спальни выходить! — сестра ткнула вилкой в сторону Саши, который в свою очередь странно смотрел на меня.
Невольно вспомнился Загс…
— Кто бы говорил, — ехидно протянул Марк. — Это еще удивительно, что первые они, а не вы, — на этот раз вилкой ткнули в сторону Тины.
— Ты, кстати, мне штуку торчиш, — обратился к нему Ник, увлеченно пережевывая еду.
— Так и знала, что этот извращенец подслушивает нас! — обернулась сестра к Киру, который сидел рядом с ней.
— Да, давайте выселим его! — молниеносно отреагировала Ульяна. Она не упускала ни малейшей возможности задеть Марка, тот, в свою очередь, тоже не отставал:
— А может, это Кир с Тиной свалят. А я останусь с тобой? — клавишник зазывно поиграл бровями, обольстительно улыбнувшись девушке. — Только ты и я, Ульяш.
— Как же ты меня бесишь… — зарычала рыжеволосая.
— Не смей клеятся к моей сестре! — перебил ту Кир.
— Ну, теперь ты точно переедешь ко мне, — продолжил своей репликой театр абсурда Саша, улыбаясь во все тридцать два.