Марков перевел взгляд за спину черноволосого, где уже виднелась сине-белая машина с включенными мигалками на крыше и, обреченно вздохнув, кивнул своему недругу.
Через пятнадцать минут перебежек они стояли у двери небольшого двухэтажного домика под пылающим взглядом светло-карих глаз:
— Что это? — с негодованием воскликнула та самая танцовщица, из-за которой не так давно Маркову начистили рожу. — У вас что, клуб юных мазохистов какой-то?! И вы решили проводить торжественные встречи в моем доме?! — с сарказмом произнесла девушка.
«А она ничего», — подумал Лекс и обольстительно улыбнулся, за что тут же получил тычок под ребра от Краснова и брезгливый взгляд от танцовщицы.
— Впусти, — коротко, но емко попросил Краснов.
Девушка оценивающе оглядела своего просителя, задерживая взгляд на разбитой губе и подбитом глазе:
— Через окно лезь! У меня бабушка больная лежит, а у вас видок прямо-таки для главной роли в ужастике.
— Монстров? — спросил Лекс, слегка ощупывая свое лицо.
— Безмозглой жертвы! — прошипела танцовщица и обратилась к Краснову: — Обходи дом, я окно с другой стороны открою.
Через десять минут Марков сидел в девичьей спальне и стойко терпел экзекуцию, которую проводила над ним девица.
— А почему ты ему дула, когда щипало, а мне нет? — деланно возмутился Лекс, специально провоцируя девушку. Ему ужасно нравились все те колкие фразочки, на которые она не скупилась, и он уже отчасти понимал, за что черноволосый врезал ему.
— Я кому попало в лицо не дую! — с гордость произнесла она и благосклонно добавила: — Но могу плюнуть.
— Спасибо, обойдусь, — отклонил заманчивое предложение Лекс.
Черноволосый в это время сидел на кровати и задумчиво перебирал струны старенькой гитары, что-то шепча себе под нос.
— Краснов, сдалась тебе эта песня! У тебя же костяшки разбиты! — возмутилась девушка, отвлекаясь от своего пациента.
— Я почти придумал, — все так же задумчиво ответил парень, вновь наигрывая неровную мелодию.
— У тебя порядок нарушен, — заметил Марков. Помимо фортепиано, он еще умел играть на гитаре.
— Покажи, — Краснов протянул ему инструмент, а девушка отошла в сторону.
Марков с неохотой взялся за гриф, примеряясь к струнам, вспоминая когда-то забытые уроки, и заиграл. Сначала неловко и неуверенно создавая раздражающую какофонию звуков, но постепенно его пальцы вспомнили нужный ритм, а музыкальный слух помог подобрать идеальную мелодию.
— Пашка, ты нашел его! — восхищенно воскликнула девушка, когда струны утихли под пальцами Лекса.
— Кого? — безучастно спросил Марков, все еще невесомо касаясь гитары. Всего на миг, пока он играл, ему показалось, что тьма в его сердце отступила. Даже драка не приносила такого облегчения, и это было странно и волнующе одновременно.
— ДжорджаХа́ррисона! — назвала девчонка имя известного гитариста из «Битлз», чем немало удивила Сашку.
— Не обращай внимания, — спокойно произнес Краснов и протянул руку, чтобы обратно забрать инструмент, с которым Маркову вдруг расхотелось расставаться. — Кэти вбила себе в голову, что я должен создать группу и сколотить неплохое состояние, чтобы пожизненно её обеспечивать, — с улыбкой закончил парень, касаясь струн.
— Не говорила я такого! — Возмущенный возглас утонул в песне, что неожиданно запел черноволосый, наигрывая почти такую же мелодию, как и Сашка:
Два сердца у нее в ладонях,
Два демона её души,
Два ангела на небосклонах.
Мы ждем тебя, палач, — верши!
Мы будем жить — ты нас отравишь.
Посмеем умереть — ты воскресишь.
Любить откажемся — заставишь.
А жизнью поклянемся — ты сбежишь.
В колоде есть четыре масти,
Два короля уже твои.
Сражаемся за право власти,
Твоей единственной любви.
Ты наш палач,
Ты наше счастье.
Грааль святой,
Мы — короли.
Верши над нами своевластье,
Своей бесчувственной любви!
Голос певца звучал уверенно, жаля своей силой и чистотой в самую душу. Заставляя проживать вместе с ним его историю, чувствовать общую боль, ощущать внутренние терзания. В тот момент Марков понял, за что этого парня прозвали талантливым.
— Это, ты про Лидку Мальцову такое сочинил? — ехидно спросила девушка, когда гитара смолкла. Но Марков все-таки услышал ревнивые нотки в её голосе.