— Гитара, я так понимаю, на мне? — усмехнулся в ответ Марков.
— А как иначе? И с жильем проблем, я думаю, не будет. Разместимся как-нибудь.
— А что? Заманчивое предложение, — в глазах бывшего плескалось предвкушение. — Чем черт не шутит, может, и соглашусь.
«Что, в лесочке меня надеешься зажать? — вскипела во мне поздняя злоба. — Я уже не та несмышленая девчонка, Марков!»
— Милый, — проворковала Бодьке, — думаю, маме будет тяжело справиться с таким количеством гостей, — я подарила парню нежную улыбку и «преданно» заглянула в лицо, краем глаза отметив плотно сжатые губы бывшего.
Теперь вместо растерянности от неожиданной встречи с Марковым, мою душу одолевала глухая ярость. За то, что бросил и оставил какое-то недописьмо на прощание! За то, что обманул и предал! За то, что опять смеет вмешиваться в мою жизнь!
— Что-нибудь придумаем, — с энтузиазмом ответил Богдан. — Ладно, дружище, нам с Ритой уже пора, — Разумовский встал, протягивая руку для прощания, а я, быстро выпалив: «Приятно было познакомиться!» — едва не выбежала из ресторана.
Лучше уж дышать отравленным воздухом, чем провести лишнюю минуту рядом с бывшим.
Лекс устало откинулся на спинку стула и привычным жестом потер переносицу. В голове до сих пор не укладывались события сегодняшнего вечера.
«Как так?» — он до последнего не мог поверить, что девушка из его прошлого, та, которую ему довелось однажды бросить ради другой, более требовательной женщины, что не терпела конкуренции — ради славы, всего несколько минут назад сидела рядом, за одним столиком. Темные волосы, розовые, чуть припухлые губы, и глаза, словно море — рядом.
«Настоящие, живые, реальные!»
И голос — нежный, местами неуверенный, а иногда наоборот — решительный. И улыбка — искренняя, светлая, от которой он когда-то сходил с ума. Сколько она их подарила ему? Десятки? Сотни? Тысячи?
«Теперь она их дарит Разумовскому», — ехидно заметил внутренний голос, и Марков от души ударил кулаком по темному дереву столешницы.
Богдан Разумовский — бывший лучший друг, человек из другой жизни. Когда Лекс был совершенно иным. Когда он был Александром, Сашей или, как его называла мать, Сашенькой.
«Мать», — от этой мысли парню еще раз захотелось врезать по столу. Они с Разумовским знакомы с пелёнок, их мамы были давними подругами и после замужества начали дружить семьями. С детства парней растили по схожему шаблону, в котором главенствующими были три пункта: манеры, литература и музыка. А как иначе, если мать Маркова была доктором филологических наук, а Разумовская играла в симфоническом оркестре? Они обе мечтали воспитать достойных мужчин: образованных не только по части науки, но и искусства, что с годами становилось уникальным качеством.
Вот только мать Александра в своем пристрастии привить сыну порядочность и честность совсем позабыла о собственном благочестии. Когда Марков окончил седьмой класс и с воодушевлением ожидал ежегодной поездки на море, в которую, по традиции, они ездили вместе с семьей Разумовских, его правильная и принципиальная мать предала своего ребенка и мужа. Закрутив роман с каким-то молодым аспирантом, она попросту сбежала.
В тот год они с отцом не поехали на море, впрочем, как и последующее за ним…
Сначала он по-детски надеялся, что мама скоро вернется. Саша все также читал классиков и ходил в музыкальную школу, усердно учился и сдерживал свои внутренние порывы, когда кто-то его пытался задеть или обидеть, вспоминая наставительные слова: «Настоящий мужчина всегда может разрешить конфликт без применения силовых методов!». Он до последнего верил, что еще немного, и она скоро вернется, потреплет его по волосам как прежде и, устало улыбнувшись, поинтересуется: «Что нового, Сашенька?» А он с гордостью протянет ей ворох грамот за первые места, занятые в очередных межшкольных состязаниях, и красный диплом об окончании музыкальной школы по классу фортепиано.
Мечты рассеялись, словно облака под натиском холодного северного ветра. Девятый класс, выпускной, улыбки и поздравления, и она… Улыбчивая, счастливая и совершенно чужая. С огромным беременным животом и с ним — тем, ради которого оставила собственного ребенка, из-за когопредала любящего мужа, в угоду кому разрушила две невинные жизни.
Зачем приехала? Скучала? Вспомнила, что где-то у нее есть сын? Опомнилась и решила попросить прощения? Нет. Слишком гладко, слишком сладко, слишком просто и красиво!