— Зачем? — удивленно спросила, но вместо ответа в трубке уже звучали короткие гудки.
«Бог ты мой! Он ко мне на балкон что ли залезет?!» — в панике подумала я, мигом вскакивая с кровати.
Тина, не ожидавшая таких действий с моей стороны, и меняющая в этот момент «позу» бухнулась на пол, прошипев какие-то ругательства про ненормальных влюбленных. Но мне было не до её угроз, самым важным для меня являлся балкон, на который я незамедлительно поспешила.
— И где пожар? — через минуту спросила Руднева. — Ты так мчалась, будто полгорода пылает.
— Ты что-нибудь видишь? — проигнорировала её издевки, разглядывая ночную улицу, освещенную одиноким фонарем.
— Да, — кивнула Тина, — одну ненормальную, — сестра оглянулась по сторонам и картинно всплеснула руками. — Вот же она, в одной ночнушке на балконе стоит! — указала пальцем на меня.
— Не смешно! — все так же, не спуская глаз с улицы, ответила я.
— Да кого ты там ищешь?! — воскликнула Руднева и ей тотчас ответили…
— Рита! Ты меня слышишь? — проорал знакомый голос, а я отчего-то сразу покраснела. — Эта песня для тебя, малышка!
«Он ненормальный!» — подумала я, заранее страшась последующих действий.
— Он полный псих, — слишком восхищенно произнесла Валька и, подавшись вперед, выжидающе уставилась на музыкальный квартет.
Пальцы музыкантов без промедления ударили по струнам, и ночную тишину небольшой улочки разбавил звучный Пашкин голос, которому вторил Сашкин:
Быть с тобой — это просто космос,
Лучше дозы адреналина.
Я затягиваю твой воздух,
Ты — покруче амфитамина.
— Боже! На земле тысячи песен, а они поют какой-то наркоманский бред! — с издевкой воскликнула Руднева, перегибаясь через перила.
— А мне нравится! — возразила я. Мне действительно нравилось, слова из песни — пусть даже и «наркоманские» — цепляли, заставляя солнце в моей душе сиять еще ярче и глупо улыбаться.
— Еще бы тебе не нравилось, — хмыкнула сестра, — не каждый день такой цирк в честь тебя устраивают.
Я в ответ на нее шикнула, призывая слушать дальше:
Быть с тобой — это взрыв гранаты,
На ошметки, и чтоб смертельно.
Гаснут в небе мои кометы,
Улетай со мной в запределье.
— Девочки, что тут у вас? — на пороге появилась сонная мама.
— Да вот, теть Маш, Ритке нашей серенады поют, — веселясь, ответила Валька.
— Не правда! — тут же возразила я и тайком ущипнула эту сплетницу.
Пусть весь мир летит под откос -
Я сгорю на твоих губах!
Это лучше тысячи доз,
Громче взрывов в моих ушах!
— О, это тот самый мальчик из аквапарка? — с интересом спросила мама, вслушиваясь в песню. — Хорошо поет, только песня странная. О чем она?
— О любви, теть Маш. Он же без ума от нашей Ритки, — серьезно ответила Тина, щипая меня в ответ. — Видите, как крыша поехала?!
Пусть предательство и война,
Кровь вокруг или, там, чума.
Я умру на твоих губах.
Ты — мой самый желанный страх.
— Я вам сейчас покажу страх! Уроды проклятые! — проревел на всю улицу грозный голос дяди Миши.
— А я все думала, когда же он явится! — довольно воскликнула Тина. — Сейчас папочка их уделает!
Мы, все трое, перегнулись через перила нашего балкончика, вглядываясь в ночную улицу. И если в маминых с Тиной глазах горел интерес и предвкушение зрелища. То в моих беспокойство и надежда, что все закончится хорошо.
— Дядя, вы чего?! — громко воскликнул Кир, углядев разъяренного Тинкиного отца. — Мы же тут в высоких чувствах признаемся!
— Я вам сейчас тоже признаюсь, наркоманы чертовы! — прорычал дядя Миша, приближаясь к парням.
— Бегите, дебилы! — забыв о моей маме, весело заорала Руднева. — Спасайтесь, пока не поздно!
— Тина, это ты что ли орешь?! — отвлекся на дочь дядя Миша. — А ну быстро в дом, ты наказана!
— А я и так в доме, папочка! — крикнула в ответ сестра.
— Тина, думаю нам лучше зайти внутрь, — вспомнила о своих обязанностях надзирателя моя родительница. Хотя веселые искры в её глазах говорили об обратном.
— Тина, детка, ты супер! — заорал в это время Ник, с другой стороны улицы. Парни все-таки сумели скрыться под шумок.
— Видишь, мама, это не мне серенады пели! — воспользовалась я ситуацией и ткнула пальцем в сторону музыкантов.
— Ага, нам! И тете Маше в том числе! — ехидно ответила на мой выпад Тина.