На широком экране, в ослепительно-белом платье, танцевала девушка в окружении пяти принцев, что будто сошли из страниц сказки. Только вот Киру было известно, что это далеко не добрая сказка и под конец песни белое платье станет кроваво-алым, а сама девушка умрет.
Тёмные пряди длинных волос -
Ты бесподобна, детка.
Кружатся в танце тысячи роз,
Мертвых, как твое сердце.
Но Лексу было плевать на веселые комментарии друга. Все его внимание сейчас сосредоточилось на ней одной — девушке в белом.
Она стояла всего в нескольких метрах от него, пытаясь одновременно утешить расплакавшеюся маму и угомонить скачущую с телефоном Тину.
«Не она», — билось в мыслях. А он все смотрел и смотрел, пытаясь отыскать в ней ту девочку с морем в глазах и лицом, усыпанным веснушками. Ту, что злилась на него, заставляя улыбаться. Ту, что смеялась вместе с ним, озаряя светом его внутренний мрак. Ту, что любила его…
Искал, но не находил.
Незнакомка. Перед ним стояла незнакомка — прекрасная и завораживающая, чужая и бесконечно далекая. Как луна. До которой ему было не дотянуться, сколько бы он не пытался.
Странные мысли, странные сны,
Мне без тебя нет места.
Я погибаю от этой весны,
Ты — не моя невеста.
«Ты — не моя невеста», — слова, будто горящие угли, падают прямо в душу, оставляя ожоги после себя. И Лекс судорожно цепляется пальцами за красную кожу дивана, стараясь преодолеть сумасшедшее желание подойти к ней и сорвать это чертово платье. Эту чертову сувенирную обертку, в которой она подарит себя другому. Тому, кто убивает в ней его девочку. Тому, кто отбирает её у него.
Холод внутри, крик у виска,
Словно кинжал мне в спину,
В мыслях звучит твое — «не твоя».
Душит. Меня. Паутина.
«Не твоя», — с шипением летит на дно души и Лекс резко поднимается с места, выбегая из этого проклятого салона и жадно глотая соленый морской воздух.
Он задыхался, не в силах справиться со своими чувствами. Тонул и падал одновременно. Совсем, как тогда — четыре года назад. Но в тот раз его спасла она. А кто спасет сейчас?
— Да что с тобой?! — воскликнула рыжеволосая девица, когда Лекс оттолкнул её от себя. — Псих конченный! — крикнула она парню в спину, но он её уже не слышал, просто шел прямо, пытаясь разобраться с тем ураганом, что бушевал в душе.
Сегодня он наконец-то поцеловал её. Свою Маргариту.
Нет, это она сама его поцеловала. Первая.
«Смелая девочка», — Лекс улыбнулся, вспоминая, с каким бесстрашием и вызовом Рита смотрела ему в глаза. Ведь именно этого он добивался? Ведь именно этого он хотел? Лукавил, провоцировал, дразнил. Выжидал, когда хорошая девочка сама его поцелует. Хотя бесчисленное количество раз хотел сам это сделать. Но правила игры нельзя было нарушать, даже если он придумал их сам.
Лекс играл с ней, словно большой и хитрый кот с глупой, маленькой мышкой. Ждал, когда добыча сама придет в его лапы. И она пришла…посылая к черту все его правила и планы.
Парень опустился на лавочку и взъерошил волосы, пытаясь вытрясти образ синеглазой девчонки из головы. Но она по-прежнему была там. Стоило Лексу закрыть глаза, и он видел её. Да так живо и реально, что даже ощущал запах сирени, исходящий от её волос и чувствовал привкус моря и сладкого вина на её губах.
«Я схожу с ума», — подумал парень, прикуривая сигарету и затягивая горький табачный дым, стараясь стереть вкус её поцелуев.
Поцелуи…Лекс прикрыл глаза, вспоминая мягкие, податливые губы, сначала робкие и несмелые, а потом требовательные и уверенные. У него сносило голову от этих губ, взрывало все внутри, заставляя сердце биться на вылет и хотеть эту девочку больше всего на свете.
Парень судорожно облизал губы, прогоняя воспоминания. Он не хотел помнить! Не хотел думать о ней! Это было ненормально!
— Прикури, — Краснов стоял напротив него, протягивая сигарету.
— А ты где был? — спросил Лекс, чиркая зажигалкой.
— Там же, где и ты, — неопределенно ответил Пашка, присаживаясь рядом с ним. — Неплохо она тебя послала.
— Видел? — хмыкнул парень, выпуская в ночную темноту струю дыма.
Сегодняшней ночью Лекс никак не мог успокоиться, лицо Маргариты постоянно стояло перед глазами, нервируя и раздражая его. Поэтому парень, недолго думая, быстро собрался и поплелся в сторону набережной, в поисках той, что сможет прогнать навязчивый образ из головы. Замена нашлась быстро — рыжая красотка с длинными ногами сама подошла к нему познакомиться и, спустя каких-то пару шуток, полезла к нему целоваться. Только вот она не была ей, и губы у нее были совсем другие — властные и жесткие, от которых оставался прокисший привкус во рту.