«Опять что-то задумал!» — нисколько не купившись на эти «невинные» очи, подумала я. Несколько поражений подряд научили меня не доверять таким вот «взглядам».
— Ты мухлевала! — возмутился обманутый Ник, разглядывая карты в своих руках.
— А ты на меня пялился! — огрызнулась Руднева.
— Сколько можно? — заныл Ник, вызывая смех среди присутствующих. — Почему всегда я?
— Потому что ты единственный, кто ведется на эти её фишки, — Кир очертил руками в воздухе женскую фигуру. — Я тоже вышел! — рыжий походил на меня сразу четырьмя королями. — Не надо благодарности, Рит!
— Вот же, — прошипела, разглядывая колоду карт в своих руках.
— Может, сразу сдашься, малышка? — проворковал напротив меня голубоглазый шулер.
Я упрямо покачала головой, сосредоточенно сортируя свою колоду. Сашка у меня уже два раза выиграл! При этом я на все сто процентов была уверенна, что Нику он специально не подкидывал, давая тому шанс выйти из игры.
— О, спасибо, дружище! Подмастил! — довольно воскликнул Ник, отбиваясь последними картами.
Ну вот, пожалуйста, он опять это делает!
— Ничего, Ритуль, мы сейчас его сделаем! — рядом со мной опустилась Тина, сосредоточенно разглядывая мои карты.
Сашка хитро посмотрел на решительно настроенную блондинку и как бы невзначай протянул:
— А может на желание? А, Тин?
— Кто проиграет, тот раздевается! — с безумным блеском в глазах воскликнула эта озабоченная, и, подняв руки, добавила: — Только я не играю, а помогаю.
— Раздеваться помогать будешь, что ли? — ехидно спросил Кир.
— Что за маниакальное желание всех раздеть, Джульетта? Я начинаю ревновать, — обиженным тоном протянул Паша.
Нет, сероглазый солист вовсе не воспылал пламенной любовью к моей сестрице. И вряд ли ревновал её всерьез. Но у Пашки с Валькой неожиданно нашелся один общий интерес, который их существенно сближал — любовь к глумлению.
Глумились они, к сожалению, не друг над другом, а над ни в чем неповинными людьми. В роли которых — тут сожалеть приходилось еще больше — выступали я и Саша. Каждый раз, когда мы демонстрировали свои чувства, эти двое начинали разыгрывать роковых влюбленных. Сегодня выбор пал на Ромео и Джульетту. И, благодаря нашим оскароносным «актерам», я уже успела трижды возненавидеть это великое произведение и его творца, в частности.
— У нее же этот период, — со знающим видом ответил Ник.
— Какой еще период? — спросил Кир.
— Ну, там, пестики, тычинки, — изрек Ник, пожав плечами. — Созревает девочка.
— Зато ты у нас перезрел, мальчик, — выплюнула Тина, не отрываясь от моих карт. — Смотри, чтобы пестик не отвалился. А ты, — сестра развернулась и ткнула черноволосого в плечо, — не возникай! Раз уж сам отказался! — Руднева, к слову, и ему предлагала раздеться. Несколько раз и ооочень настойчиво.
— Я стесняюсь, — произнес Пашка и с притворным смущением опустил свои темно-серые очи долу. Тина в ответ показала парню язык, а все остальные рассмеялись.
Пока сестра отвлекалась на своего Ромео, я, нервно закусив губу, сделала ход, не забыв при этом одарить Сашу «замораживающим» — ну я так надеюсь — взглядом, что мигом растаял под его лучезарной улыбкой, и нежным прикосновением к моей нижней губе.
— Не нервничай, — успокаивающе произнес парень, пока я медленно таяла от его прикосновений и даже не дышала. Однако и секунды не прошло, как меня покрыло корочкой льда от развязного: — Ты ведь уже проигрывала? Не привыкать.
«И я еще любила этого…этого…?!» — задохнулась от недовольства на негодяя, который, на минуточку, моим парнем как бы считается, и мстительно укусила его за палец.
— Ауч! — воскликнул Саша, потирая пострадавшую конечность, и руша все мое торжество дразнящим: — Знаешь, а мне нравятся твои острые зубки, малышка, — при этом он так похабно улыбнулся, что у меня руки самовольно сжались в кулаки, а щеки негодующе вспыхнули.
— Отбивайся! — указала ему на карты, насилу сдерживая эмоции.
Сашка осуждающе качнул головой, и, наконец, посмотрел на карты, которыми я походила на него.
— Ну, раз ты такая смелая, — протянул голубоглазый, с ловкостью отбиваясь от моих валетов, — то может все-таки на желание? Или боишься, а?
«Надо было с королей ходить!» — корила саму себя, не обращая внимания на его завлекающее речи.
— Желание! — решительно ответила Тина, пока я предавалась стенаниям.
— Желание, — скрипя зубами ответила я, рисуя в своих мыслях несколько вариантов «желаний». Воспаленному мозгу Рудневой они бы точно понравились.