— Терпеть не могу эту хрень, — поморщился Кир, вертя в руках иголку от шприца, которую только что извлек из упаковки. — Я в детстве ужас как иголок боялся. Родители даже деньги за каждый сделанный укол платили, — внезапно для самого себя признался парень.
— Но ты-то у нас ничего не боишься, верно, детка? Так что обойдемся без налички, — он игриво подмигнул Вальке, заставив её брови удивленно взлететь вверх, и, уже серьезно добавил: — Будет больно, поэтому контролируй свои рефлексы и не зашиби меня ногой.
Его ладонь мягко обхватила её стопу, и Кир с сосредоточенным видом приступил к операции, напевая что-то себе под нос. А Тина опять позабыла о ране, сосредоточив все свои мысли на этом странном парне, что сидел у её ног, аккуратно вынимая осколок из её ноги.
В его взглядах, брошенных из-под ресниц, улавливалось беспокойство. А в движениях проскальзывала осторожность и забота.
Забота…это чувство было в диковинку для Тины. Нет, она, конечно же, испытывала его не раз на себе. Но проявлялось это чаще всего со стороны близких и родных, а вот со стороны мужчин…
Валька провстречалась с Семёном почти год, и ни разу не почувствовала от него и толики той бережливости, которая сейчас исходила от Кира.
Игрушка — вот кем она была для него.
Кукла, которую не стыдно представить своему папаше-бизнесмену, не забыв указать на «знатное» происхождение своей девушки. Коллекционная моделька, которой он хвастался перед своими дебильными дружками. Брелок к его новой машине, которую он любил больше, чем её.
Красивая, идеальная и бесчувственная…вещь. А вещи не любят — ими пользуются. Вот и Тиной пользовались, а она позволяла.
Когда любишь, позволяешь слишком многое. Иногда так много, что потом остаются кровоточащие дыры в груди.
— Блин, у тебя реально болевые рецепторы атрофировались, что ли? — отвлек девушку от печальных мыслей голос Кира. — Как ты вообще с этим смогла ходить? — парень с осуждающим взглядом показал ей два окровавленных осколка, изъятых из пореза на ноге. А Тине вдруг показалось, что он вытащил их из её сердца.
И дышать неожиданно стало легко. Будто что-то отпустило.
Глава 13
Горы — свидетели тысячелетней истории нашего мира. Сколько они видели? Сколько они помнили? Неизвестно…. И в этом была их магия — пугающая, чарующая и величественная, как они сами. Здесь жила сказка. Здесь существовали чудеса и оживали древние легенды.
Втянула в легкие побольше воздуха — свежего, чистого, горного, чувствуя, как что-то меняется внутри меня. Заживает. Срастается.
— Как хорошо, — прикрыла один глаз, разглядывая верхушки можжевеловых деревьев, через которые мозаикой просвечивали лучи красного солнца. Казалось, еще немного, и они вспыхнут.
— Вот видишь, а ты ехать не хотела, — Богдан потрепал меня по волосам.
— Не хотела…
Проснувшись сегодня утром, я чувствовала себя не лучше разбитой вазы, которой кто-то сначала со всей дури запустил об стену, а потом, не сильно заморачиваясь, кое-как склеил. Вот и меня разбили — резко, всего двумя словами и крепкими объятиями, не думая о том, что будет со мной потом, не заботясь, каково мне будет целовать, обнимать, смотреть на жениха, когда в ушах звучал совсем другой голос, а перед глазами — лицо с болезненной улыбкой.
Но самым страшным оказалось не это.
Воспоминания можно стереть. Слова — забыть. А человека…
— Никуда я не поеду, — прохныкала, поплотнее заворачиваясь в свой кокон из одеяла. Одна лишь мысль о том, что мне придется провести рядом с Марковым целый день, вселяла в меня настоящий ужас. Да я же умру от остановки сердца, стоит только взглянуть на него!
— Поедешь! — отрезал Бодя. Если еще первые полчаса уговоров он пытался «взять» меня лаской, то теперь перешел к более суровым вариантам.
— Нет! — тоже отрезала я, ныряя с головой под одеяло. Умирать от остановки сердца не очень хотелось.
— Рита, я вчера полдня потратил на подготовку. Купил снаряжение. Забронировал места. Потратил деньги, в конце концов!
— Вот и езжай. Но только без меня.
— С кем, интересно?! Вы все сговорились, что ли?! — резко воскликнул парень, заставляя меня вздрогнуть. — Одни со свидания до сих пор не явились, у второго какая-то онлайн-конференция нарисовалась, а третья… — матрас подо мной прогнулся от тяжести его тела. — Рита, пожалуйста, — жених сжал меня в своих объятиях, — поехали.