— Мне еще масочку в салоне подарили! — похвасталась Тина.
— Ага, только жаль, что она тебе не пригодится, — грустно отметила я, втайне надеясь, что дядя Миша просто не заметит перевоплощение своей дочурки.
— Почему это? — удивилась радужная.
— Так твой папа, как только все это увидит, сразу же налысо тебя побреет, — горестно вздохнула я — волосы было жалко.
Тина на минуту призадумалась, а потом выдала:
— А при отце буду косынку повязывать или шапку носить!
— Ага, ушанку! — загубила на корню это «гениальное решение».
— Да что ты, так переживаешь! — по-графски отмахнулась Валентина. — Мне мама звонила, сказала, что к нашему приезду их дома еще не будет, там что-то не так пошло с открытием нового ресторана. Так что я пока у твоих поживу! — осчастливила меня разноцветная.
— Бедные мои родители! — прошептала, уходя в сторону кухни.
Моей маме во время той поездки к морю действительно стало лучше. Она начала улыбаться и больше не плакала по ночам, но, когда мы вернулись в родной город, депрессия вновь постучала в дверь. Мама опять страдала, а вместе с ней страдала и я. Было невыносимо больно видеть, как твой родной человек заживо себя хоронит. День за днем она просто угасала на глазах, полностью теряя интерес к жизни и саму жизнь…
Моя родная, живая, радостная женщина превратилась в какую-то безвольную марионетку, что всего лишь выполняла четко заданные инструкции. Да, она по-прежнему работала, готовила, заботилась обо мне, но не улыбалась, а только тосковала и плакала. Казалось, этот город и наша родная квартира убивали её изнутри, выворачивали душу наизнанку, заставляя вспоминать то, чего больше не будет, то, что умерло навсегда…вспоминать папу. Так мы и существовали: слепо уверяли друг друга, что все хорошо и жизнь идет своим чередом, как прежде. Но ничего хорошего в этой жалкой пародии не было…
Спасение пришло в лице тети Ларисы. Она взяла все в свои руки и нашла маме работу бухгалтером в центральной гостинице того самого курортного городка, после чего предложила ей полностью поменять свою жизнь.
На все вопросы, как можно бросить своего ребенка совершенно одного в большом мегаполисе, тетя Лариса дала ошеломительный ответ:
— Тина все-равно в этом году поступать собирается, так пусть идет в университет твоей Риточки. Будут вместе жить и учиться. Мы вот раньше с шестнадцати лет без родителей жили и ничего! Тем более, Риточка у тебя девочка ответственная, за Валентиной моей присмотрит.
Короче говоря, тетины доводы и мои уговоры помогли убедить маму сменить обстановку:
— Ты же всегда сможешь вернуться, если ничего не получиться, — это было последним аргументом, для заветного «да».
Но мама не вернулась. Уже через год, когда мы с Тиной отправились на каникулы в гости, меня познакомили с Виталием Романовичем, он был директором той самой гостиницы и каким-то образом сумел достучаться к израненному сердцу моей мамы, а чуть позже и к моему. Сейчас они счастливо женаты и ждут пополнение. Да, совсем скоро у меня появиться младший братишка! Широкая улыбка самовольно появилась на лице, но вопрос Тины сверг меня с небес на землю:
— Так как прошла встреча с «таинственным» другом?
Сразу же помрачнела и, ухватив со столешницы чашку долгожданного чая, присела напротив сестры:
— Это был Сашка, — хотела произнести как можно безразличней, но голос все равно дрогнул при упоминании его имени.
— Да ты гонишь! — неверующе воскликнула Тинка. — Хотела бы на это посмотреть! — уже с воодушевлением добавила она. — Вы там, при Разумовском, целоваться не стали, я надеюсь?
— Не смешно! — обиженно зашипела в ответ.
— Да ладно, Ритуль! А как Богданчик, — с явным глумлением произнесла сестра, — отреагировал на то, что его «лучший» друг оказался «любовью всей твоей жизни»?
— Мы притворились, что незнакомы. И перестань называть Маркова «любовью всей моей жизни», уже сколько лет прошло, и я теперь с Богданом. У нас свадьба, между прочим, если ты не забыла!
— Забудешь тут, — Тине отчего-то не нравился мой будущий супруг, но рационально аргументировать свою неприязнь у нее так и не получилось. — А насчет любви я права! — самодовольно заявила, подняв указательный палец. — Сколько бы ты не нахваливала своего Разумовского, такой счастливой, как с Сашкой, я тебя никогда не видела, — довольно улыбнулась сестра и тут же задумчиво добавила: — Хотя и несчастной тоже…