— Габриелла… — с какой — то зловещей интонацией произнес вампир и посмотрел ей в глаза, будто знал, о ком идет речь.
Ее имя было последним в списке. Шесть… их было шестеро, как и беглецов… как и петель на виселице. От этого осознания ей стало дурно. Не может быть! Не может!!!
И тут вывели их. Грязных, избитых, в крови. Вели нарочито медленно, давая возможность, как следует рассмотреть.
Стояла тишина. Неживая…
— При попытке к бегству были пойманы эти…, — вампир ухмыльнулся, — юноши. Список, который я огласил, нам пришлось немного подкорректировать, чтобы вы поняли, что за свои поступки придется отвечать… и не только самим.
Габриелла не могла поверить в произошедшее. Ноги стали ватными, все мысли вылетели из головы. Она стояла и впитывала в себя его образ. Только его. И неправда, что он ей никто. За эти годы он стал для нее всем. Джек глянул в ее сторону. Они встретились взглядами. Ее — недоуменный и взволнованный, его — с сожалением и болью.
За Джеком шел тот стражник — вампир, которого так боялась Габи. Он толкнул ее друга в спину, заметив их немую беседу. Джек прошел дальше, и только сейчас Габи заметила, что одну ногу он придерживал, буквально волоча по земле. Всмотрелась лучше — на лице запекшаяся кровь, которая, видимо, хлестала из переломанного носа. Вся одежда была перепачкана и порвана.
Всех шестерых подвели к виселице, расставили под петлями. Габи кожей ощущала, что люди вокруг замерли в страхе. Неужели? Вот так… шестерых молодых парней? Не на корм в замок, а на смерть? И никто не заступится?
Габи оглянулась по сторонам. Кто — то смотрел себе под ноги, кто — то зло на виселицу. Кто — то вытирал слезы, а кто — то в страхе прижимал к себе своих детей.
— Раньше, мы наказывали беглецов, но не наказывали жителей. Мы оставляли трупы за стеной, как напоминание. Видимо, — вампир сделал небольшую паузу, выделяя последнее слово, — вы забыли, кто вы и где ваше место. Надеюсь, это послужит вам уроком.
Габи не могла пошевелиться. Она никак не могла согласиться с тем, что это происходит здесь и сейчас. Она бредит! Нет! Но только до первой петли…
Он был одним из тех, с кем она и брат провели детство. Небольшого роста, но крепкий и улыбчивый парень. Он никогда не грустил и всегда мог найти слова утешения для любого. Раз…
Вечно беззаботный и безотказный, с волосами соломенного цвета, что так красиво переливались в солнечных лучах и ехидной улыбкой, расцветающей на губах. Два…
Умный, подвижный, заводила компании. Его байки слушали с открытыми ртами. Прозванный Огоньком за ярко рыжие волосы и веснушчатое лицо. Огонек… Три…
Парень с мрачным видом, но добрым сердцем. Он с удовольствием возился с животными, утверждая, что порой они лучше людей. Любил взъерошить короткие волосы Габи, за что всегда получал от нее кулачком в плечо. Четыре…
Вечный драчун и забияка. Он учил ее и брата плавать. Широкоплечий, высокий, с копной непослушных темных волос, всегда окруженный вниманием девушек. Пять…
Джек… Ее Джек… Тот, кто попытался сделать ее мир светлее, кто не давал свалиться в яму одиночества, кто защищал ее ни смотря ни на что…
Они встретились глазами снова. Габи не могла поверить… просто не могла. Она стала пробираться вперед, к нему. Кто — то что — то говорил ей, пытался остановить. На сцене ненавистный ей стражник — вампир ухмыльнулся, видя ее реакцию. Он подошел к Джеку и накинул на его шею петлю.
— Хочу дать последнее слово отважному юноше, — громко произнес посланец из замка.
Джек молчал, не отводя от нее взгляда, в котором читалась боль. Этот взгляд потом не один год будет сниться ей во сне.
— Прости, — по его губам прочла Габи, и в тот же миг Джек повис на веревке. Его тело задергалось в предсмертных судорогах. И тут ее прорвало.
— Дже — е–ек!!! — разнеслось сквозь тишину площади. Габи бросилась вперед, но ее перехватили сильные руки. Она кричала, выла, звала его, но он уже не слышал. Его тело безвольно повисло и стало тихонько раскачиваться, как те трупы за западной стеной. — Дже — е–ек!!!Не — е–ет!!!
Она смутно запомнила, как ей удалось попасть на сцену, как кинулась на ненавистного ей стражника, царапая его, кусая и крича проклятья. В нее будто вселилось само зло. Глаза застилала пелена ненависти к вампирам. Теперь уже ничто неважно. Она отправится к праотцам, так какая разница, когда?
Ее сильно ударили по щеке. Она не удержалась на ногах и свалилась на не струганные доски сцены. В ладонь сразу же впились маленькие занозы, но никакая боль не могла сравниться с той, что разливалась в ее груди. Габи жестко поставили на ноги, схватили за волосы и стащили по ступеням. Во рту ощущался омерзительный вкус собственной крови. Резко все вокруг стало расплываться и терять четкость. Темнота пришла мгновенно, отключая сознание и все чувства…