От моих слов Кейт краснеет. Неужели я опоздала со своими наставлениями?
— И что это значит? — интересуюсь я, когда принцесса опускает глаза.
— Ну… мы… целовались, — и поспешно добавляет. — Всего раз! Клянусь!
Ее наивности я поражаюсь. У меня не получается сдержать смешок, из — за чего Кейт краснеет еще сильней.
— Эй, тише, — обнимаю я ее за плечи, — ничего страшного не случилось.
— Правда? — всхлипывает она.
— Правда, — улыбаюсь, поглаживая ее по плечу. — Только поцелуи порой лишь начало к чему — то более серьезному, поэтому нужно быть осторожной.
— Я все поняла! Я буду осторожной. Правда — правда!
Смотрю в ее огромные наивные глаза с еще невысохшими слезами, и понимаю, что впредь буду осторожней с высказываниями. Энтузиазма у барышни хоть отбавляй. Хочу предостеречь ее от безумств, но Кейт уже не слышит меня, кружа по комнате.
Спустя пару минут моих попыток вразумить принцессу, раздается стук в дверь. Кейт вылетает из комнаты в объятья сияющего Рафаэля, а меня почему — то на торжество будет сопровождать Генри, который ожидает тут же в коридоре. Весь нарядный и все с тем же бедовым взглядом, который не сулит мне ничего хорошего. Видимо, заручившись поддержкой Кейт, я потеряла благосклонность Рафаэля.
***
Церемония представляет собой не что иное, как обмен любезностями, выступление короля перед его подданными с речью о том, как это прекрасно, что любящие нашли друг друга, и остальное в таком же духе.
Я слушаю в пол уха, то и дело оглядывая присутствующих гостей и вооруженную охрану. Несмотря на то, что Генри и Кейт стоят рядом, моих обязанностей, как защитника, это не отменяло.
— Габи, — шепчет Генри, который так и не отпустил меня от себя. Пререкаться с ним на людях я не стала. Все — таки он принц, и не стоит давать повода трепать о нем плохие вещи. Как никак, а это меня заботило, что добавилось в копилку моих ощущений по отношению к принцу.
— Что? — машинально отвечаю я ему.
— Ты нервничаешь. Что — то не так?
Сказать правду — это снова дать ему возможно обсмеять себя. Рядом с ним я не нервничаю. Меня волнует само его присутствие, когда запах, тепло его тела и в довершение чарующий голос окутывают меня дымкой нереальности происходящего и отделяют нас двоих от остального мира.
Определенно мне стоит держаться от него как можно дальше.
В голове мелькает мысль, что Генри унаследовал от матери намного больше ведьмовских способностей. А что, если он применяет на мне какие — то особые чары или те же духи с определёнными ингредиентами? И вправду не может так великолепно пахнуть человек пусть и в преддверии обращения!
— Габи, — повторяет Генри и склоняется ко мне. Его чуть пухлые уста с четко выделенной впадинкой на верхней губе слишком близко. Я теряюсь в противоречивых мыслях.
— Почему… — я сглатываю, с неохотой отворачиваясь от принца, — почему охрана по большей части состоит из оборотней?
Ничего лучшего мне не приходит в голову. По правде сказать, факт присутствия оборотней на церемонии вампиров сам по себе для меня не ясен, а спросить у короля об этом до окончания торжества не представляется возможным.
— Отец посчитал, что это прекрасная возможность показать, что оборотни и вампиры едины в своих желаниях сохранить тайну нашего существования, а также, что они верные союзники друг друга.
— С чего бы это? — хмыкаю я, рассматривая чету вожака стаи.
— Люди не знают, кто мы, родная. Если они решат напасть на нас, то мы не будем сидеть сложа руки. Ты же понимаешь это. И воевать с ними долгие годы, мы тоже не станем. А маленькая армия, которая за неделю истребит сотни тысяч вражеский войск, привлечет к себе внимание. Лучше показать, что ты не один, пусть задумаются, прежде чем напасть.
В речах Генри я слышу слова Ричарда. Король прекрасно воспитал своих сыновей. С этим не поспоришь. И пусть Генри порой кажется шаловливым мальчонкой, он так же, как и Кейт уже давно повзрослел.
Но несмотря на довольно ясный ответ меня не покидает чувство, что это лишь ширма, за которой таится что — то бОльшее. Что именно, мне предстоит разузнать в ближайшее время. Ну а пока на небольшое возвышение поднимается сама истинная пара. Эдгар ведет за руку хрупкую девушку, которая, кажется, вот — вот хлопнется в обморок. Неужели брак не по любви? Разве такое возможно у истинных пар?
Мои сомнения рассеивает расцветающая улыбка молоденькой вампирши, когда красивый ободок золотого колечка опоясывает ее тоненький пальчик. И видя, как блестят глаза этих влюбленных, как нежно обнимает Эдгар свою пару, я начинаю верить в то, что принцы из сказок все — таки существуют.