И вот тут — то я и слов найти не могу. Вдыхаю поглубже и отворачиваюсь к окну, кипя от злости. Какая же я глупая! Мало того, что даже не подумала о таком варианте, так и свои комнаты держу открытыми по ночам! А если бы он ко мне в кровать полез? Это мысль мне отчасти даже нравится и заставляет мое сердце учащенно биться. Уму не постижимо! И как я могла не почувствовать его присутствие? Когда жила в лагере, в первое время некоторые смельчаки испытывали судьбу, за что поплатились сломанными конечностями. А тут что?
Я прикладываю ладонь ко лбу, пытаясь обуздать галоп моей нескромной фантазии. Это уже слишком!
— Да ладно тебе, Габи, — уже успокоившись, произносит Кейт. — Разве тебе не нравится мой брат?
— Нет, — чисто механически отвечаю я.
— Совсем — совсем?
— Кейт, я старше его на тридцать лет! О чем тут может быть речь?
— Для любви нет преград, — парирует она, вылезая из своего гнезда.
— Давай оставим этот пустой разговор.
Принцесса лишь пожимает плечами, но потом на ее губках расцветает коварная улыбочка.
— Но ведь букеты тебе понравились, — и добавляет, очень хорошо передразнивая меня. — Цветы очень красивые.
Ну, все! Первая подушка летит в принцессу и та, взвизгнув, отскакивает в сторону. Потом нам будет стыдно перед служанками, которые придут убирать то безобразие, что мы устроили с принцессой, но разве Ее Высочество должно извиняться? А я что, я вообще тут не при чем!
***
Жизнь течет в привычном русле. Уж не знаю, кто предупредил Генри, но после новости о букетах, он не попадался на моем пути с неделю. Я одновременно была рада этому и в то же время нет. Странно, но даже самой себе я не хотела признаваться, что мысли то и дело, но возвращаются к мальчишке.
Влюбилась ли я? Нет, исключено. Это было подобно притяжению, не более. Манило, привлекало, затягивало. По ночам мне стал сниться принц с его коварной улыбкой и золотистым блеском глаз. Пару раз я просыпалась вся в поту и тут же оглядывала комнату, желая найти объект моих сновидений, но никого рядом не было, как и новых букетов. Запертые двери сделали свое дело.
Прогуливаясь по саду с принцессой, пока Рафаэль и Генри тренируются на площадки за замком, я то и дело возвращаюсь в мыслях к своим снам. Мне хочется дать объяснение испытываемым мною желаниям. На деле стоит только руку протянуть и Генри будет рядом. Я уверена. Лишь здравый смысл не дает мне совершить ошибки. Быть любовницей принца не то, о чем я мечтаю. Да и Ричард с Евой не оценят наших отношений.
Я потираю лоб и набираю побольше воздуха в легкие. Куда катятся мои мысли?
— Габи, — щебечет Кейт, вертя в пальчиках тоненькую веточку сирени, — скажи, а обращение — это страшно?
Я неопределенно пожимаю плечами, вспоминая тот ужас, что я пережила в ту ночь. Кажется, что даже сейчас резные столбики кровати безжалостно царапают мою спину.
— Ты совсем ничего не помнишь? — расстроенно уточняет Кейт. Я бы с радостью ее успокоила, но врать принцессе мне не хочется, как и вспоминать свое обращение, которое, по сути, прошло для меня незаметно.
— Я просто очнулась уже вампиром. Вот и все. Может, тебе лучше спросить об этом отца или Эдгара?
— Я думала об этом, но мне как — то стыдно интересоваться этим у мужчин, — краснеет принцесса.
Я понимаю ее чувства, поэтому приобняв за плечи, рассуждаю вслух:
— Насколько я знаю, обычно перед обращением у человека начинаются симптомы простуды. Тот, кто обращает, дает человеку свою кровь, которая запускает в организме определенные процессы. Ну а дальше он погружается в сон и просыпается уже вампиром. Кажется, так.
Принцесса тяжело вздыхает и рассматривает голубое небо над головой.
— И потом я не смогу выходить на солнце?
— Какое — то время да, но по сравнению с длиной жизни вампира — это небольшой отрезок времени.
— Я буду скучать по солнцу, — приунывает принцесса. — Я, в отличие от Генри, так не желаю пройти обращение.
Разговор о принце я не очень — то хочу заводить, но есть несколько моментов, которые я хотела бы уточнить у Ричарда. Король, понятное дело, занят, да и проявление интереса к его сыну вызовет подозрения. Зато Кейт может поведать мне много нового.
— Твой отец один раз упомянул, что Генри унаследовал от вашей матери дар Хранителя. Ты знаешь, что это значит?
— Как бы тебе объяснить, — заинтересованно протягивает Кейт. — Мама говорит, что она первый Хранитель. Генри будет вторым, если не пройдет обращение, а его дар разовьется. В дальнейшем уже его дети, возможно, унаследуют эти возможности.
— А в чем заключаются эти возможности?