Маршал Флота Абли Джулайн лично отдал этот приказ в микрофон, сидя в перегрузочном кресле на мостике флагманского корабля. Как только приказ был получен, энергетический потенциал каждого из кораблей превысил критическую отметку и все они, как семена, были вышвырнуты за пределы “реального” пространства.
Через мгновение армада оказалась в серой пустоте подпространства, в виртуальном “ничто”.
Звездолеты перегруппировались и направились туда, где находилась точка, соответствующая местонахождению Альтаира в “реальной” вселенной и еще дальше.
Звездолет Земной Федерации “Саламис”, тяжелый боевой крейсер, был пятым и самым могучим из кораблей когда либо носивших это имя. Он вышел с Земли на свой первый боевой вылет навстречу вражескому флоту, который угрожал сердцу Федерации. Он шел впереди и за ним шли все остальные боевые крейсеры и сигнальные корабли, прощупывая серое ничто своими приборами, готовые обнаружить, вызвать на бой и уничтожить противника. Флагманский корабль самой могучей армады из всех, когда либо посланных на бой Федерацией, тяжелый боевой крейсер “Шайло” шел в центре армады поддерживая постоянную связь с остальным флотом.
Следом за боевыми крейсерами шли истребители, меньшие по размерам и более легкие, но не менее смертоносные из-за своего поражающего воображение вооружения. Истребители двигались в подпространстве, образовав структуру, напоминающую перевернутую воронку. Вел их корабль по имени “Северная Каролина”.
Следом за крейсерами и истребителями двигались огромные, как космические чудовища черные шары – материнские корабли для маленьких быстрых и чрезвычайно опасных катеров-перехватчиков. Материнские корабли имели имена “Республика Генуя”, “Королевство Франция”, “Содружество Независимых Государств”, “Соединенные Штаты Америки” и несколько дюжин других кораблей, названных в честь древних государств Земли. Следом за армадой шли ремонтные корабли, заправщики, корабли-госпитали, словом, целая флотилия, обеспечивающая жизнедеятельность флота.
Армада шла вперед, чтобы встретиться с врагом и определить судьбу человечества.
Глава V
В гардеробе Джанас отказался сдать свой кейс, и, пройдя в зал, сразу же сообщил главному официанту, что намерен встретиться здесь с гражданином Джарлом Емметтом. Тот вежливо и достойно улыбнулся, поклонился и сказал:
– Конечно, Капитан Джанас, гражданин Емметт ждет вас.
Он провел его сквозь заполненный посетителями зал в один из темных углов, где сидел Джарл Емметт и трое других мужчин.
Вдалеке, между столиков, в круге света двигалась певица, причем источником света казалась она сама. Одеждой ей служило нечто похожее на туман и блестящее, как будто там висели бриллианты. Туман цеплялся за ее богатое тело, до конца не обнажая его но и не скрывая отдельных деталей. Ее зеленовато-белые волосы длина которых вероятно превышала ее рост, образовывали на голове конус, высотой около полутора метров, а затем спускались вниз на спину и где-то на уровне пояса смешивались с туманом. В руках она держала маленький инструмент, напоминающий арфу, струны которого она на ходу нежно перебирала пальцами. Песню, которую она пела,
Джанас когда-то и где-то слышал раньше, но это было очень давно и далеко.
“Мы лежим среди мерцающих звезд, и земля остается далеко позади”.
“Мы выходим в подпространство и не ждем милости”.
“Мы платим дань космосу и кричим от боли и слепоты”.
“Мы даем тебе завтрашний день, и за это платим собой”.
Джанасу показалось, что он узнал двух из троих мужчин, сидящих рядом с Емметтом, правда он никак не мог вспомнить их имена.
Увидев его, они улыбнулись.
– Рад видеть тебя, Боб, – сказал Емметт поднимаясь и протягивая ему руку, – я имею в виду, тебя самого, а не изображение.
Несообразно ситуации, Джанасу стало смешно. Нечто комичное было в четырех, сидящих в полутьме, за маленьким овальным столиком. Перед каждым стоял недопитый стакан, и трое из них курили. Единственным источником света в этом углу была горящая свеча, вставленная в залитую оплавленным воском бутылку из-под вина. На мгновение Джанас припомнил сцену из фильма про бородатых революционеров, живших в Сумасшедшую Эпоху в двадцатом веке. Но он не засмеялся, возможно, именно потому, что аналогия представлялась весьма близкой к реальности.
Джанас сел на единственный пустой стул, искоса взглянув на человека, которого подозревал в том, что тот следил за ним на улице. Он сел на стуле таким образом, чтобы можно было наблюдать за незнакомцем.