— Мы сегодня пойдем дом смотреть? — щедро, с горкой зачерпнув сахар, Том булькнул его в свой кофе.
— Какой дом?
— Как — какой? Госпожи Эвери.
Вытаращив глаза, Тео застыла, вонзив зубы в гренок.
— Твою мать!
— Что?! — теперь с вытаращенными глазами застыл и Том. — Что случилось?
— Я о ней забыла.
— А. Ага, — понимающе хмыкнув, Том щедро намазал последний гренок паштетом и протянул Тео. — Ну, это не страшно. У нас тут правда много всякого произошло — и кузен ваш, и банки, и… ну… гхм. Немудрено, в общем, забыть.
Тео открыла было рот, чтобы дополнить список еще одним значимым раздражителем — и тут же его закрыла. Сообщать Тому, что она собиралась вернуться домой, оставив его, как ребенок оставляет в песочнице старую надоевшую игрушку… Это неразумно. Совершенно неразумно. Ну и Тому будет проще жить, если он никогда не узнает об этой неприятной вероятности.
— Да, пожалуй. Ты помнишь, что именно рассказывала Эвери?
— Я? Конечно. Жаловалась на несчастья, длящиеся где-то с мая. Сначала она вывалилась из окна на втором этаже, когда протирала стекла. Потом упала с лестницы, потом был пожар, — дожевав последний кусочек гренка, Том грустно слизнул с пальца паштет. — Там еще всякое было по мелочи, я запомнил только самое главное.
— Понятно. Значит, нужно расспросить еще раз — подробно и обстоятельно. Доешь гренок? В меня уже не влезает, — Тео толкнула по столу свою тарелку.
— Давай, — вывалив на пересохший хлеб остатки паштета, Том в пару укусов прикончил его, доел сыр и тоскливо оглядел стол. — Ты точно наелась? По-моему, как-то маловато…
— Ну так возьми еще. У тебя вчера были экстремальные нагрузки, нужно компенсировать.
— Ты про банк?
— И про банк тоже.
Идти по Кенси в качестве его полноправного жителя было странно. Те же улочки, те же деревья, те же яркие пятна витражных окон… Но теперь это был не город — случайный, как выпавшая в игре карта. Теперь это был дом. Округлая, неуклюжая брусчатка под ногами, медово-ванильный аромат свежих булочек, окрик извозчика, мерный перестук копыт — реальность сворачивалась вокруг Теодоры слой за слоем, уютно спеленывая, привязывая ее к месту тысячами невидимых нитей.
Но кое-чего в этой новой реальности все-таки не хватало.
— Ты где? — обернулась она к идущему сзади Тому.
— Тут. Где же мне еще быть, — удивленно приподнял брови Том.
Замедлив шаг, Тео поймала его за рубашку, подтащила к себе и взяла под локоть.
— Вы что? Люди же смотрят, — зашипел контрактный, судорожно дергая рукой, но Тео держала крепко.
— И что? Пусть смотрят.
— Вы благородная госпожа! Лицензированный городской маг! Вам не пристало!..
— Я единственный в городе маг. И я сама решу, что мне пристало, а что не пристало, — нежно улыбнулась Тео — и тут же перестала улыбаться. — Может, ты просто не хочешь?
Она разжала пальцы, и Том, мучительно перекосив рот, тут же начал прижимать их обратно.
— Хочу! Конечно, хочу, ну что за вопрос, пречистый огонь, хочу я!
— О. Вот и решили вопрос, — вернув руку на твердое, как ветка дерева, предплечье, Тео потянула Тома вперед. — Чего стоим? Пошли!
Под изумленно-насмешливым взглядом булочника и торговок фруктами она двинулась по улице, увлекая за собой деревянного от смущения Тома.
— Может, все-таки не надо? — склонился он к уху Тео.
— Ну уж нет. Если я выбрала — то выбрала.
Если неба не сыщем внизу — вверху его не найдем. Ангел на каждой улице арендует соседний дом.
Забытое стихотворение всплыло в памяти, нелепое и непрошеное, как подарок от провинциальной родственницы.
— Что-что? Я не понял, — недоуменно нахмурился Том.
— Ничего. Старое стихотворение, я в школе учила. Не знала, что до сих пор его помню. Оу. Ты только посмотри на эти хризантемы! — вскинулась Тео. — Фантастика!
— Где? — завертел головой Том.
— Да вон же! У здания суда!
За высоким решетчатым забором возносились к небу золотисто-розовые шары цветов, невесомо-вспененные, как подсвеченные солнцем закатные облака.
— Ни разу таких в цветочной лавке не видела. Жаль…
— Это вы не в том месте искали, — максимально загадочно изогнул бровь Том.
— Ты.
— Что — ты?
— Ты не в том месте искала. Глубокоуважаемый господин Макбрайд, вы видели меня без белья. А я вас — без подштанников. Такая близкая степень знакомства, знаете ли, обязывает.