Ритуал эффективен в отношении проклятий второго-третьего уровня…
Вздохнув, Тео закрыла книгу и отложила ее в растущую стопку «негодящих», как называл их Том. В пособиях была масса информации о том, как снять проклятие первого и второго уровня, встречались инструкции для третьего и несколько — для четвертого-пятого. Но сложносочиненное, ветвящееся, как корни под землей чудовище, опутавшее дом вдовы Эвери, относилось как минимум к восьмому по десятибалльной шкале. Инструкцией с ритуалом для третьего уровня можно было только подтереться.
— Для третьего уровня, — вздохнул Том, сражавшийся со следующей полкой библиотеки. — Да какого ж демона?! Почему нормальных ритуалов нет?
— Потому что это и есть нормальные. Я просмотрела учебник по теории — проклятия выше шестого уровня — редчайшая штука. Тут мастерства недостаточно — нужна глубокая личная заинтересованность.
— В смысле, дорогая услуга?
— В смысле, нужно искреннее желание причинить ущерб. Катализатор, выводящий проклятие на высокий уровень, — сильные негативные эмоции. Без них даже магистр прикладной ритуалистики выше пятерочки не поднимается.
— С чего бы вдруг магистр прикладной ритуалистики испытывал сильные негативные эмоции в отношении вдовы Эвери?
— Понятия не имею. Но это, в общем-то, и не имеет значения. Сейчас наша задача — нейтрализующий ритуал найти.
— Ищу… — тоскливо вздохнув, Том снял с полки очередной справочник. — В жизни не подумал бы, что волшебство может быть скучным.
— Это ты еще в банке не работал.
— Упаси меня пречистый огонь!
От дальнейших интеллектуальных изысканий Тома спас стук в дверь.
— О! Почтальон! — возликовал он, отшвырнул «Вербальное внесущностное воздействие» и дезертировал, оставив Теодору один на один с бесконечными рядами книг.
Господи, ну почему здесь нет компьютеров?! Загнать весь этот конский объем информации на диск, рассортировать, каталогизировать… А потом просто в кнопочки тыкать, а не перебирать вручную эту мечту букиниста.
Закрыв «Теорию и практику обрядовых заклинаний», Тео взяла следующую книгу.
До завершения научных изысканий оставалось примерно миллион часов, наполненных пылью, скукой и спорами плесени.
— Тут о тебе в газете пишут! Целая статья о том, что Теодора Дюваль раскрыла дело, перед которым оказалась бессильна полиция! — Том ввалился в комнату, размахивая «Ежедневным вестником». За свернутой в трубочку газетой виднелся прямоугольник белой бумаги.
— А это что? — заинтересовалась Тео.
— Где? А, это… Письмо от Фонтель. Упаковано, между прочим, в фирменный конверт «Золотого стандарта»!
— Ну-ка дай сюда! — выдернув из рук у Тома письмо, Теодора тут же вручила ему пыльную книгу. — Вот, просмотри, пока я читаю.
Торопливо разломив сургучную печать, Тео лист бумаги, благоухающий фиалками, табаком и, кажется, вишневым ликером.
Дорогая подруга!
Спешу поделиться с тобой радостной новостью: наш чудный обед на троих открыл для меня дверь в новую жизнь. Ты оказалась права — Жоан действительно совершенно в моем вкусе. Давно я так интересно не проводила время. После того, как ты ушла, мы проговорили с Жоаном больше часа. И съели за это время целую утку — очень, кстати, рекомендую. Нежнейшее мясо! Повар выдерживает птицу в вине, потом сушит на открытой веранде, а перед запеканием покрывает апельсиновой глазурью.
Когда сидеть в ресторане стало совсем уж глупо, мы отправились на прогулку и бродили по городу до вечера. Жоан такой забавный! Зачем-то купил жареные каштаны, а потом оказалось, что он терпеть их не может. Я тоже их не люблю, поэтому мы скормили весь пакет птицам. Пока мы швыряли каштанами в голубей, Жоан подсказал мне, как снизить расходы на растаможивание кастальской парфюмерии. Удивительно тонкий ход — а я так ценю в мужчинах изящество мысли. И не только его. Воистину Жоан — мужчина выдающихся достоинств! Хотела бы сказать, что это вовсе не каламбур, но, увы, это именно он. Как низко я пала! Ни один уважающий себя человек не должен разговаривать каламбурами — это так пошло. Но что поделать, иногда жизнь толкает нас к тяжелым, этически сомнительным деяниям.
Кстати, об этически сомнительных деяниях. Ты можешь обратиться к Жоану за помощью — он пообещал всяческую поддержку в получении патента. Поначалу, правда, упирался — кажется, его действительно задел твой поступок. Но я сразу поняла, как подойти к делу. Сначала спросила, уж не ревнует ли тебя Жоан, потом прижала платок к глазам и заявила: «Я всегда знала, что ваше сердце принадлежит Теодоре. Вы просто воспользовались мной, бессердечный и коварный соблазнитель!». Конечно, Жоан не выдержал и сразу же согласился сделать все, что потребуется. Еще бы! Я уверена, что никому в голове не приходило называть Жоана Делани коварным соблазнителем. Возможно, я когда-нибудь попробую еще раз — и попрошу долгосрочный кредит под два процента годовых.