Подбегают врачи, инженеры, парашютисты. Но смотрят как-то странно. В чем дело? Прошу дать зеркало. Мягко говоря, вид у меня оказался не бодрый, физиономия страшноватая. За две минуты штопора от перегрузки выступила кровь через кожу на лбу, на щеках, а белки глаз стали полностью красными. Но это — детали. Главное — эксперимент удался!
Это была работа, это был очередной испытательный прыжок. Единственная его особенность — многое проверялось впервые. Он помог устранить серьезные дефекты в новой катапультной установке, которая и сейчас надежно служит летному составу.
Преодолевая себя
Одним из мастеров воздушных катапультирований был парашютист-испытатель полковник Петр Иванович Долгов. Впервые я с ним встретился на III Всесоюзных соревнованиях парашютистов в Тушино в 1949 году. Познакомились. И с тех пор между нами завязалась большая мужская дружба. Она еще более возросла и окрепла с его переходом в наш коллектив.
Участник Великой Отечественной войны, награжденный многими боевыми орденами и медалями, Петр Иванович сразу пришелся по душе всем. Огромная выдержка и спокойствие даже в самых сложных ситуациях, пытливый ум, высокое личное мастерство позволили ему занять достойное место в среде парашютистов-испытателей и летчиков.
Те летчики, которым по ряду причин приходилось катапультироваться из самолета и опускаться на землю на парашюте, своей жизнью во многом обязаны Петру Ивановичу Долгову. За тринадцать лет испытательной работы им многое сделано для отечественного парашютизма. Совершено тысяча четыреста восемь прыжков, большинство из них — испытательные. Поставлено восемь мировых и всесоюзных рекордов. Дважды Петр Иванович участвовал в групповых прыжках из стратосферы с задержкой раскрытия парашюта. Им установлены одиночные мировые рекорды с немедленным раскрытием парашюта — ночью на высоте двенадцать тысяч девятьсот семьдесят четыре метра и днем на высоте четырнадцать тысяч восемьсот тридцать пять метров.
Петр Иванович Долгов за участие в испытании парашютных систем стал лауреатом Государственной премии, был награжден орденом Ленина.
С Петром Ивановичем мы во многих испытаниях участвовали вместе. Проверяли различные типы парашютов, катапультировались с самолетов. Вместе мы были и в этой памятной для меня командировке.
Весной 1954 года необходимо было провести цикл испытаний противоперегрузочного костюма и кислородной маски. Противоперегрузочные костюмы — это матерчатые жилет и брюки с резиновыми трубчатыми камерами. При возрастании ускорений в камеры автоматически подается сжатый воздух, и тогда костюм обжимает живот и ноги, препятствуя перемещению крови.
Надежность этого снаряжения поручили проверить П. И. Долгову, Н. К. Никитину и мне. Необходимо было выполнить программу катапультирований со скоростного бомбардировщика. Задание не очень сложное. Высота полторы тысячей метров, скорость семьсот пятьдесят километров в час, высота раскрытия парашюта восемьсот метров.
Штурманская кабина просторная, из нее очень хороший обзор. Выходим на последнюю прямую. Разгон, стрелка указателя скорости застыла на цифре семьсот пятьдесят, а высотомера — полторы тысячи. Впереди вижу площадку и расчетную точку катапультирования. Плотнее прижимаюсь к креслу, упираюсь ногами в его подножки, а головой — в заголовник. По команде стискиваю рычаги выстрела кресла. Меня выбрасывает из кабины и тут же пронзает резкая, обжигающая боль в бедре. Из-за несимметричного обтекания попадаю в штопор. Вижу, как моя правая нога, словно посторонний предмет, лежит горизонтально на потоке воздуха под углом в девяносто градусов к туловищу. Сомнений нет — перелом. Раскинул руки, вышел из штопора, выдернул кольцо парашюта. Перебитая нога висит за круговой лямкой подвесной системы. С трудом подтянув ее за штанину летного комбинезона, положил на вытянутую левую ногу. Открыл запасной парашют. К моему счастью, ветер был очень слабый, и купола парашюта послушно улеглись рядом. Тут же подъехал врач и с ним П. И. Долгов.
— Ну, что лежишь? — спросил Петр Иванович.
— Ногу сломал.
— Да нет, наверное, трещина, — усомнился Долгов. Но нога лежала так, что никакого сомнения относительно перелома не было.
Консилиум врачей в институте имени Склифосовского подтвердил первый диагноз. Заключение врачей: раздробленная кость срастись не может, слишком велика поверхность повреждения — более шестнадцати сантиметров рассеченного на мелкие кусочки бедра. Нужна немедленная ампутация правой ноги. «Стать инвалидом?! В двадцать семь лет!» Гибель планов, потеря любимой работы!