Волосы раздувал легкий ветер, паруса искрились в темноте. Их плели на острове Шепота Листьев, там, откуда попал к нему его браслет. Этот остров был еще одной загадкой Архипелага. Редко кого допускали дальше порта. Но тем не менее, именно оттуда приходили все самые необычные вещички, наделенные божественной искрой, как называли это священники-воздухоплаватели, или просто магией, как говорили на основной земле. В парусах тоже была заключена особая магия, которая наряду со слезой омелы, позволял кораблям Архипелага плавать по морю воздуха и света, что протиралось между островами.
Амелисаро смотрел на них и думал о будущем. Точнее, о своем отношении к нему. Хотелось жить пиратом. И дело было вовсе не в романтике, которой изобиловала эта жизненная стезя, а в том, что он теперь не видел себе иной судьбы. Возвращаться к матери он не желал. Вырвавшись, он готов был умереть, но не вернуться в золотую клетку. И был убежден, что сам убьет себя, если его поставят перед выбором. Но мысли о собственной судьбе, как-то незаметно сменили размышления о капитане Летучего Голландца.
Он знал по слухам, что ему куда больше лет, чем те, на которые он выглядит. Но ему хотелось бы знать наверняка. А еще эта его притягательность. Если быть откровенным с самим собой, оказавшись в капитанской каюте утром, Амелисаро был морально готов применить к Стефану ненавистный дар, чтобы убедить взять его с собой, пусть даже это означало переспать с мужчиной. Но тот все обыграл так, что и напрягаться не пришлось. И теперь за недостойные порывы Лили было стыдно. В тоже время, он неожиданно поймал себя на мысли, что в сущности не видит в плате Стефану собственным телом ничего предосудительного и это раздосадовала его вдвойне. Он был убежден, что подобные мысли не достояны его и уже тем более Робертфора. Но не думать не мог. Ему бы очень хотелось объяснить самому себе такое свое отношение ко всему происходящему. Но объяснений не находилось. Поэтому, запретив себе думать о грустном, он смотрел на луну и вспоминал. Нет, не печальное, а светлое и доброе. Таких моментов в его жизни было не так уж и много и заканчивались они, как правило, так себе.
Почувствовав, что засыпает, не смотря на дневной сон, он спустился со своего насеста, но неожиданно откуда-то сверху едуна плечо спланировала Белладонна.
- А ты, красавец, ловок, - пробасила она ему на ухо.
- А вы наблюдательны, леди, - в тон ей ответил аристократ, - Но могу ли я надеяться, что это останется между нами?
- О! Какой пассаж! - попугаиха закатила глаза к небу и сложила крылья перед собой.
- И все же? - настойчиво повторил Амелисаро.
- Ну, если тебе этого так хочется, милый, - отозвалась Белла и перешла к делу, - Я вообще вот по какому поводу. Может, к Руфусу зайдешь, ты же у нас с утра некормленый?
- Какая забота, леди, - Лили был приятно удивлен, - Но разве кок еще не спит?
- Конечно, нет. А то стала бы я тебе предлагать, если бы он уже почивать отправился.
- О, тогда непременно зайду. Нужно же мне познакомится с коком поближе.
- Э, нет, красавчик, ни о чем таком даже не мечтай, Руфус у нас не по этой части. - Предупредила его Белла, так и оставшаяся сидеть на его плече, когда он повернул в сторону камбуза.
- Так и я не по этой, Белл, - почесав её по благосклонно подставленной шейке, отозвался Лили. - Так что можешь не волноваться.
- А с капитаном как же?
- А капитан сам предложил. Точнее, ультиматум выдвинул.
- Что-то он у нас без женского общества совсем от рук отбился, на мальчиков кидаться начал. - Проворчала попугаиха.
- Не сказал бы, - покачал головой Амелирсаро и взбежал по лестнице наверх.
В кубрике действительно горел свет. Приоткрыв дверь, аристократ заглянул внутрь и честно попытался скорчить виноватую мордочку. Получилось не очень, но он хотя бы попытался.
- Можно?
- А! - возвестил светловолосый мальчишка в поварском костюме, на вид он был даже младше юнги. - Ну, наконец-то, я тебя уже заждался. Ты же у меня последний некормленый.
- Так ты меня ждал? - садясь за стол, уточнил Лили, - Знал бы, пришел сразу, а не пейзажами любовался.
- А Стеф тебе что, не сказал? - уточнил Руфус, ловко расставляя перед ним тарелки.
- Нет. Мы как-то о другом говорили, - пробурчал Лили, только почувствовав восхитительный запах пищи, осознавший, что голоден, да еще как.
Руфус устроился напротив него, подперев щеку кулаком. В другое время, возможно, Лили и не понравилось, что на него так пристально смотрят во время еды, но юный кок, как не странно, совершенно не напрягал.
- Я так понимаю, ты старше, чем выглядишь? - полюбопытствовал он, запивая кашу со шкварками, вкуснейшим компотом из сухофруктов.
- Угу. Мы все тут такие, - отозвался тот.
- Все-все, - подтвердила Белла, сидящая на окне и улетела по своим делам. А кок спросил.
- Он тебе рассказал, да? поэтому забыл про то, что я тебя жду?
- О моей матери, - осторожно предположил Лили.
- Да, - энергично кивнул Руфус.
- Ты что-нибудь об этом знаешь?
- Он очень любил её, Лили, - и, спохватившись, уточнил, - тебя ведь можно так называть, или только капитану...
- Конечно, - с легкой улыбкой кивнул аристократ, он вообще за этот безумный день выработал годовую норму улыбок.
- Отлично! - просиял Руфус, - Так вот. Мы все понять не могли, на кой ты ему сдался. А когда Симка слух принес, что приглянулся ты ему, воодушевились. Вот честно. Он ведь у нас так и живет один, замкнулся и никого близко не подпускает, все тридцать лет. Не, ну портовые девицы не в счет, ты же понимаешь?
- Угу, - старательно пережевывая угощение, кивнул Амелисаро, не зная, как на такое реагировать. - И что же, вы не против, что я вроде как не девушка?
- Да, какая разница, - отмахнулся от него Руфус, - Главное, чтобы кэпу было с тобой хорошо. - В сердцах заявил он, но быстро спохватился, - Ой! Нет, ты не подумай, что твое собственное мнение на этот счет здесь никого не волнует. Но в конечном итоге, мы все знаем Стефана, он к такому никогда принуждать не стал бы. Он ведь тебя не принуждает?
- Нет, - покачал головой Лили, а про себя добавил одно единственное слово - "пока". Вздохнул.
- Вот и здорово, - широко улыбнулся ему кок. Его зеленые глаза засветились в тусклом освещении, как у кошки. Амелисаро даже показалось, что светлые волосы на висках мальчишки слегка приподнялись. Похоже, в команде капитана Робертфора обычных людей не наблюдалось, даже о себе Амелисаро такое сказать не мог.
Они с Руфусом еще немного поболтали на более нейтральные темы, например, о завтрашнем завтраке. А потом Лили, сославшись, на усталость ушел. Руфус тоже направился спать. Уходя с камбуза, он улыбался. Ребята были правы, Лили - это нечто, даром что аристократ. И кок был счастлив составить о нем свое собственное мнение. У него сложилось впечатление, что с появлением этого парня, им наконец-то удастся выкарабкаться из затянувшегося застоя. В чем он выражался, знала лишь команда и, наверное, догадывался сам капитан. Внешне же, никто и предположить не мог, что вот уже много, по человеческим меркам, лет Летучий Голландец живет по инерции. Настало время это изменить, команда была в этом уверена, осталось убедить капитана.
Утром Стефан пришел к выводу, что уже очень давно не пускал никого в свою постель, иначе как объяснить то, что всю ночь его буквально преследовал посторонний запах на наволочках и простынях. Он быстро сообразил, что этот запах принадлежит несносному аристократу, но нельзя было сказать, что он был неприятен, просто его не должно было там быть, и это раздражало. Он не понимал, почему стал так чувствителен к подобным вещам, казалось бы, ведь нет в этом ничего особенного. Поэтому проснувшись, он еще долго лежал, размышляя о тех переменах, которые сулил ему новый член экипажа и это странное дело по освобождению капитана Макса с острова Сломанных Игрушек. Плюс ко всему не стоило забывать и о так называемой Наследнице Империи, присутствие последней на Голландце тоже вряд ли можно было назвать хорошим знаком.