- Я любил твою мать, - произнес Стефан.
Амелисаро задержал вдох. Капитан услышал.
- Не знал?
- Нет, - коротко признался аристократ.
- Она предала меня, но расписка никуда не делась.
- Расписка?
- Она, манипулируя моим чувствами к ней, попросила достать ей одну вещь из самой бездны мира.
- Это откуда?
- Из Пояса Ориона.
- Вы выжили, пройдя через него? - удивился Амелисаро и добавил, - Значит, не все, что болтают о Голландце байки.
- Это точно, - фыркнул капитан.
- И что потом?
- Не потом, а до. Я - пират, это у меня в крови. В шутку, я заставил её подписать расписку, как часто делается, когда капитан берет обязательства выполнить то или иное задание. Она написала, что в обмен на Светоч Темноты отдаст мне свою душу и сердце. Она думала, что это шутка, я тоже так думал, но расписка все еще у меня. А она все еще не расплатилась за работу. Поэтому я взял тебя, как носителя части её души.
- Извини, но это абсурд. Не думаю, что тебе может понадобиться мое сердце.
- Знаешь, после стольких лет, что этот долг был не оплачен, ведь о дарении Светоча и речи быть не может, я согласен и на половину оговоренного.
- Скорей уж четверть.
- Вот как?
- Я даже половину её души не унаследовал.
- Возможно. Её душа для меня до сих пор загадка. Но ты похож на нее внешне, почему-то мне кажется, что больше чем сестра похож.
- Да. Сестра внешне в отца, но характером в мать.
- А отец ваш все так же ловит своих обожаемых бабочек?
- Даже больше чем прежде. Она совсем задавила его своим даром.
- Даром? - капитан нахмурился, он как-то не слышал, что у Владычицы острова Дальний есть какой-то там особый дар.
- Ты... не знал? - запнувшись, уточнил Амелисаро, и это вынудило Стефана посмотреть на него. Идальгиеро врать не стал. Опустился на подлокотник его кресла, перевел взгляд на луну и заговорил.
- Она из племени маймикен, знаешь о них?
- Зачарованные с острова Пасхальны?
- Да. Её дар - обаяние. В племени им строго настрого запрещено воздействовать на кого-либо беспрерывно. Но мать ни в чем не знает меры. У отца от этого воздействия чуть ли не разжижжение мозгов, он теперь вообще не интересуется ничем, кроме своих бабочек, которых развел по всему дому. Но это мелочи, - жестко закончил Амелисаро, перевел дух, и продолжил, - Она применяет его на любого мужчину, который оказывается в поле действия. У нас даже слуги ходят как вареные и глупо улыбаются, когда видят её. Но это тоже не так важно. Я думаю, что она воздействовала и на тебя, раз ты влюбился, как последний дурак, и всю команду в это втянул.
Стефан, до этого внимательно слушавший его, резко подался вперед и положил руку на затылок парня, притянув его к себе.
- А ты что же? - в глазах его плескался жидкий лед, - Умеешь противостоять ей, раз так вольготно рассуждаешь?
- Я тоже так могу. Я её сын, - не поменявшись в лице, откликнулся аристократ, и в его глазах мелькнул неожиданный вызов, - В чем дело? Хочешь поцелуя, так целуй.
- Ничего я от тебя не хочу, - удрученно бросил Стефан, возвращаясь на свое место.
Ему было стыдно, но именно это чувство он ненавидел больше всего. Стыдился он собственной наивной глупости. Ведь он чуть не потерял корабль в том давнем рейде, рисковал всеми, а потом еще и одураченным оказался. Ребята смолчали, им нечего было ему сказать на это. И он все эти годы жил с чувством вины, поэтому и ухватился за предложение похитить сына Елены, когда получил анонимное письмо. И даже понимая, что это может быть какая-нибудь ловушка, решил, что собственное спокойствие стоит того.
- Второй ящик сверху, - произнес он тихо, - Там письмо от того, кто предложил мне вместо нее, тебя. Посмотри, может, почерк узнаешь.
Амелисаро подчинился. Достал пергамент, развернул. Вчитался и горько хмыкнул.
- Старый Вимс, мой личный дворецкий.
- И?
- Те раны, что вылечил ваш священник, я получил за право взять его с собой.
- Почему она была против?
- Он стар, но, думаю, все дело в том, что в силу возраста её чары на него уже не действуют, и он верен только мне. Она не любит неожиданных людей, которых не умеет контролировать. - Пояснил Амелисаро, помолчал и произнес еще, - Я думаю, он считал, что спасает меня, когда писал это.
- Ты нуждался в спасении? - спросил Стефан, но резко бросил, - Молчи, догадываюсь, что ответишь. Но знаю, что нуждался. Она часто била тебя?
- Какая теперь разница?
- Мне любопытно. Валентин сказал, что ты с детства приучен терпеть просто адскую боль.
- Это помогает в бою.
- Не спорю. Так часто? - напомнил о своем вопросе капитан.
- Достаточно, чтобы привыкнуть.
- Я еще ни разу не поднимал руку на подчиненных.
- Ты мне не отец, так что это не имеет значения. Твои побои, если они будут, это совсем другое, - Пожал плечами Лили и положил голову на руку, которой обхватывал спинку кресла.
- Не отец, - согласился Стефан и, вдруг развеселившись, обманчиво мягко промурлыкал, - Но ты тут что-то там говорил про постель, не так ли?
- Прямо сейчас, - не пошевелившись, уже знакомо уточнил Амелисаро.
- У тебя совсем нет чувства юмора, - прокомментировал Стефан и встал. - Я спать, а ты иди лучше по палубе прогуляйся, раз выспался. Оттуда вид еще лучше. Но ты, наверное, уже знаешь.
- Нет. Не знаю.
- Тебя что же, когда на Зев везли из каюты не выпускали?
- Меня не везли, Стефан, - от имени, произнесенным Лили, капитан напрягся.
- А как тогда? - спросил он у все еще сидящего на подлокотнике аристократа. Нахмурился. Это было сказано таким голосом, что не предвещало ничего хорошего.
- Мы прошли через Врата.
- Постой, о том, что на Зеве есть Врата, связующие Архипелаг с основной землей, я в курсе, но чтобы на Дальнем...
- Мать все положила, чтобы они там появились. Ей хочется власти, как и Ксении, и они готовы на все, даже сделать остров разменной монетой, чтобы её получить.
- А тебя? - тихо уточнил капитан и, потянувшись, провел пальцами по его плечу в каком-то непонятном ему самому ободряющем жесте.
Мальчишка-аристократ грустно улыбнулся.
- И меня. Но это уже мелочи.
- Тебе верить, так мы тут все дружно в игрушки играем.
- Нет. Но иногда это выглядит именно так. Словно шахматная доска и все мы пешки.
- Ну, знаешь, не знаю, как там все, но я уж точно себя пешкой не ощущаю, и в команде моей все ферзи, так что, присоединяйся! - объявил капитан и неожиданно протянул ему руку. Аристократ поднялся, внимательно посмотрел на него и тихо уточнил.
- Приглашаешь?
- А как еще это можно расценивать? - выгнул бровь Робертфор.
Идальгиеро улыбнулся. Впервые за все время, по-настоящему. Не едва-едва, а ощутимо, светло и радостно.
- Тогда, да, - сказал он и крепко пожал руку теперь уже и своего капитана тоже.
Они расстались вполне довольными друг другом. Стефан отправился спать в освободившуюся постель, а Амелисаро ушел гулять по палубе. Ему очень хотелось узнать каково это плавать по воздушным морям на таком замечательном корабле, как Летучий Голландец. На душе было светло. Он вышел из каюты и принялся озираться по сторонам. Никого в пределах видимости не нашел и ловко забрался на мачту. Признаваться в своих скрытых талантах Амелисаро никогда не любил, привыкнув скрываться от матери и её подчиненных. Он с детства взбирался на самую высокую башню форта, которую давно нужно было бы снести, в виду ветхости, но все руки не доходили, а он там в буквальном смысле жил, оборудовав себе нечто отдаленно напоминающее гнездо ласточки. Так что взобраться на рею, свесить ноги и любоваться луной с запредельной для многих высоты, было более чем приятно.