Вошла Валентина, торопливая, улыбчивая.
— Вот журналы, — сказала она, глядя на Кортунова. — Что с вами? Что случилось? Почему вы такие… Что с Иваном?
— Ты жена летчика, Валя. Ты должна быть сильной, — неуверенно начал Николай Васильевич. — Он не вернулся с задания, пока ничего не известно о его судьбе…
Нина Ивановна осталась ночевать у Климачовых. Непривычно тихо было в военном городке. Опустела главная улица, на которой так любят гулять и отдыхать допоздна его жители.
ГЛАВА 18
Когда Климачов вынырнул из облаков, ему показалось, будто в сумеречной комнате неожиданно включили сильный электрический свет: так много успел он увидеть в этот короткий миг. В пугающей близости под ним, черные, с белыми пятнами, изломы гор, скрытые туманом пропасти и скалы. И он невольно застонал от собственного бессилия, заметался в привязных ремнях в поисках подходящего лоскутка земли для вынужденной посадки истребителя.
Не теряя надежды, Климачов жадно всматривался в гранитный хаос, в угрюмую молчаливую неприветливость, выискивая ровный клочок земли. И он все-таки заметил его! Неглубокий распадок гор был забит широкой лентой ледника. Климачов решил садиться на ледник, зная, что у него мало шансов спасти самолет и остаться в живых. Он не помнил подобного случая в летной практике.
Очнулся от холода и боли в левом боку. Полоснул рукавом по запекшимся губам, мутными глазами оглядел гранитную скалу, вздыбившуюся прямо перед носом застывшего на снегу ледника истребителя. Неужели жив? Конечно, жив! Он вновь видит небо и горы, и те грозовые тучи над головой, которые были свидетелями его короткого воздушного боя. Жив! Все его существо наполнилось радостью. Он сделал все, что смог, сбил нарушителя и спас самолет. И ничего, что сейчас он один, высоко в горах. С этой бедой наедине, он уверен, его долго не оставят. Счастливый и обессиленный, он вывалился из кабины на снег. Иван пролежал без движения несколько минут и не заметил, как густой туман заполнил ущелье, а когда поднял голову, в двух шагах ничего не различить. При такой видимости идти в долину было немыслимо, и он решил заночевать в кабине истребителя.
С первыми проблесками рассвета Климачов двинулся в путь. Рассвет близоруко прощупывал слабыми лучами сырой прогал ущелья. Высоко в небе послышался гул самолета. Климачов задрал голову: гул стал тихим и вскоре совсем пропал.
«Кажется, по моему маршруту полетел, — отметил Климачов. — А вдруг это меня ищут?»
Он стоял и не решался продолжать спуск. Все-таки лучше будет, если его найдут здесь. Ведь его будут искать именно в этом районе.
А может, это пассажирский самолет? Нет, надо идти.
Туман с восходом солнца несколько рассеялся, и видимость стала лучше, можно было безопасно спускаться, не рискуя сорваться в расщелину.
Дно горного ущелья было завалено бесформенными глыбами гранита. Чем ниже спускался Климачов, тем чаще стали попадаться низкорослые карликовые деревья и пожелтевшая трава. Ожил ручей, зажурчал талой снеговой водой. Туман стал редким и скоро совсем пропал. Ущелье расширилось, и там, впереди, Иван увидел зеленую долину. В стороне, примерно в трех километрах, летел вертолет.
— Ищут! Его ищут! — И только теперь он вспомнил, что оставил индивидуальные средства спасения из аварийного запаса.
Только к вечеру ступил Климачов на зеленую траву долины. На первой же полянке, поросшей редким кустарником, он увидел высохшие стебли дикой моркови, откопал острым сучком корневище, наспех смахнул с него землю и стал жевать белую мякоть, пахнущую прелью.
Солнце уже скатилось к верхушкам деревьев, и Климачов устроил из сухих листьев мягкую лежанку. Он не заметил, как село солнце, как сами собой сомкнулись отяжелевшие веки…
Очнулся он, когда на востоке уже занималась заря. Он почти не сомневался, в каком районе находится, заставил себя подняться и двинулся в южном направлении, мечтая увидеть тропку, проторенную человеком. Беспокойные мысли о жене, о друзьях и возможных событиях в части в связи с его исчезновением заставляли ускорять шаг.
После ночного отдыха в лесу он чувствовал себя, как показалось поначалу, немного лучше, но почти с первых же шагов убедился в обратном. Тупо ныли ноги, а в коленные чашечки будто кто песку подсыпал. По-прежнему болел бок.
Под вечер Климачов подошел к быстрой и довольно широкой речке. В ее стремительных водоворотах кружились коряги, валежник и листья. Даже при дневном свете вода казалась черной. Иван стал продвигаться вдоль берега в поисках брода, но удобной для себя переправы не заметил: речка всюду была быстрой и довольно глубокой.