Ответом мне было дружно молчание. Никто не стал высказывать возражения или спорить.
– Да, мы это знали, – через несколько мгновений сказал Виктор. – Но почему ты не сказала нам об этом до того, как мы закончили уточнять этот маршрут? Боялась, что кто-нибудь из нас мог отказаться пройти лишние девять километров? Да если нужно, каждый из нас готов сделать крюк в девяносто километров, если потребуется. Дело не в этом, а в недоверии, которое ты выказала нам своим молчанием. С товарищами, идущими с тобой в одной связке, так не поступают. Или ты не считаешь нас товарищами?
– Я считаю вас не только своими товарищами, но и единомышленниками, которым могу доверять безоговорочно, – тут же ответила я. – Но только в том, что касается этого похода. Да и других походов и экспедиций тоже. Но делиться конфиденциальными сведениями я не имею права даже с собственной матерью! И надеюсь, вы все это прекрасно понимаете.
– Тогда, может, вообще не стоило приглашать в эту экспедицию никаких посторонних людей? Проводили бы свои журналистские расследования узким кругом членов своей редакции, у которых оформлен доступ к сведениям особой важности, и тогда никому из вас не пришлось бы трястись от страха из-за того, что кто-то ненароком может слить обнаруженную информацию, а? Зачем надо было приглашать посторонних людей, заманивая их в горы красивыми словами, а затем вести себя как последняя сволочь? А нужны были портеры, так и приглашала бы их! Заплатила бы им, и они брели бы за тобой всю дорогу как тени, неся твоё снаряжение, и ни словом не упрекнули бы тебя, куда бы ты их не завела! – не переставал возмущаться Мак.
– Мы, конечно, можем продолжать спорить и даже можем разойтись в разные стороны, – строгим голосом проговорила я, желая на корню пресечь бунт на своём корабле. – Я никого здесь не держу! Но если есть желающие идти со мной дальше, чтобы лично проверить одну из версий гибели группы Виктора Ястребова, которая имеется в распоряжении «Светских хроник», то сообщаю следующее. Ровно через пять минут я буду продолжать путь на северо-восток. Ориентировочная точка моей следующей остановки будет через девять километров.
– А затем? – нахмурившись, спросил Виктор. – В каком направлении дальше будет твой маршрут?
– На этом всё, – ответила я. – Если в том месте мы ничего не обнаружим, то отправимся в обратный путь.
– Точно? – с подозрением спросил Мак. – А как же Джокер в рукаве?
Услышав это, я усмехнулась.
– К сожалению, в моём рукаве нет никакого Джокера. И даже рояль в кустах я не успела спрятать.
И эта незатейливая шутка заставила всю команду улыбнуться.
– Извини, Аня, но про рояль в кустах позволь тебе не поверить! – проговорил Виктор, распрямляя плечи и поворачиваясь в сторону северо-востока.
– Рада бы тебя удивить, да нечем! – простодушно развела я руки в стороны, после чего убрала бутылку воды обратно в рюкзак и приготовилась пуститься в путь. – В общем, приглашаю всех желающих продолжить наше путешествие, и, возможно, нам удастся отыскать то, что никто до нас не додумался искать.
– После такой заманухи разве можно отказаться? – поднялся с места Мак, и все остальные ребята тоже потянулись за ним.
И хотя было заметно, что настрой у них упал, да и отношение ко мне тоже оставляло желать лучшего, я старалась не принимать ситуацию близко к сердцу. В конце концов, я не под дулом автомата заставляла их идти за собой. Зато если бы кто-нибудь из них по недомыслию или по иной причине захотел выложить предположения, по секрету сообщённые мне Валентином Петровичем, в Интернете, то безо всяких сомнений я могла бы считать себя уволенной из «Светских хроник». А для большей радости мне ещё предъявили бы иск о разглашении конфиденциальных сведений и заставили возместить редакции материальный ущерб в размере нескольких миллионов рублей, которых у меня нет и, уже точно, никогда не будет. И эта перспектива была пострашнее созерцания насупившихся лиц моих товарищей, которые шли за мной так, словно я вела их на гильотину.
Впрочем, упадническое настроение продолжалось у ребят недолго. Пару километров, не больше. Затем мы снова бодро выстроились в прежнем порядке, И Виктор, следуя указаниям компаса, уверенно указывал нам путь, а Мак вернулся к своим шуткам-прибауткам и снова начал подкатывать к Кларе, приглашая её приехать в Тюмень и познакомиться с его питомцами. Илья же твёрдым шагом шёл вперёд, и лицо его было непроницаемым. Я не знала, что он думал, но меня устраивало уже то, что он не стал спорить и не повернул назад. А остальное в данный момент для меня было неважным.