– Я не могу! – кричал Саша. – Меня сдует!
– Лезь вверх! Мы тут по грудь в воде стоим! – кричал Гречкин.
Васечкин, робко переставляя ногами, мертвой хваткой цепляясь за перекладины, поднялся выше на три метра. Следом вылезли мокрые Катя и Гречкин. Фонтан выплескивался из шахты. Уровень воды поднялся, затопив смотровой балкончик, и остановился. Гречкин протянул стоящему выше Саше ремень.
– Держи! – кричал Юра. – Прокинь его вокруг талии и застегни через перекладину!
– Вы с ума сошли?! Как я одной рукой это сделаю?!
«Твою мать», – выругался Юра про себя. Гречкин полез прямо на Васечкина, и, когда грудь Юры поравнялась с задом Саши, космонавт, держась одной рукой за перекладину, второй рукой дал Саше ремень.
– Держи этот конец!
– Держу!
Гречкин обеими руками схватился за обе перекладины и подтянулся к лестнице, прижимая Васечкина к ней же. Задачу осложняли мешающиеся за спиной парня рюкзак и винтовка.
– Я тебя держу, застегивай ремень!
Саша отпустил обе руки и, упираясь спиной в Юру, застегнул ремень за лестничным столбом.
– Готово!
Юра пополз вниз, а Васечкин так и остался прижатым ремнем к столбу. Руками Саша вновь вцепился в лестницу.
Таким же образом Гречкин обошел сзади Катю и прижал ее к столбу. Она застегнула ремень и тут же обняла сам столб.
Юра встал сбоку от Кати на ее уровне, по высоте на метр выше балкона. Девушка теперь могла освободить руки, хотя это было страшно (мало ли, ремень не выдержит), и помогла Гречкину застегнуть ремень за лестничным столбом.
В итоге Васечкин стоял наверху в полуметре от Кати и Юры, которые, тесно прижимаясь друг к другу, еще и прижимались ремнями к столбу. Стоять было крайне неудобно, зато более безопасно.
Голова Гречкина была сбоку от Кати, в двадцати сантиметрах от нее и чуть сзади. Он вдруг обратил внимание на профиль ее лица – пышные губки, кругленький аккуратный носик за маской и глаза… глаза были плохо видны все из-за той же маски. У Юры даже мелькнула мысль: а что, если она вскоре останется последней женщиной вида хомо сапиенс и ему с ней предстоит в будущем восстанавливать популяцию? Не время для таких мыслей, хотя… что ему еще делать? Теперь надо переждать волну, стоя вот так вот, прижимаясь к симпатичной девушке несколько часов.
– Ну как вы?! – крикнул Гречкин.
– Как?! – раздался голос сверху. – Очень интересный вопрос! У меня все плохо! Моя планета вскоре погибнет! А вы как?!
– Я имею в виду сможешь ли ты так простоять там?!
– А куда я денусь?! Даже если я подохну тут, я так и останусь прикованным к этой лестнице!
– А ты как, Кать?! – спросил Юра.
– Не знаю! – ответила она. – Никак! На все воля стихии и высшего разума!
– Нашли время для философских ответов! – сказал Юра. – Нормально, что ли, ответить сложно… Последнюю фразу он произнес уже тихо, сам себе.
Ветер свистел. Вокруг был океан, покрытый пеплом. Серые цвета преобладали куда ни глянь, не считая огненной Луны, край которой уже коснулся восточной линии горизонта, а другой ее край был все еще над головами. Шпиль Останкинской башни торчал на двадцать метров из воды. Казалось, будто все это сюрреалистичная картина художника, фантазирующего на тему постапокалипсиса. Кругом до горизонта во все стороны были вода и пепел, который несся в потоке воздуха. Водный поток практически не ощущался, если не смотреть себе под ноги, где вода с огромной скоростью с двух сторон огибала конец башни. А вот ветер и горизонтальная пепельная метель ощущались еще как! Все трое повернули головы на восток от ветра. Во рту стоял привкус горечи из-за попавшего туда вулканического пепла.
19
Гравитация
Руки, ноги, спины, шеи… затекло все, но это был не такой уж и плохой компромисс. Гречкин сумел достичь согласия между жизнью и смертью – всего лишь надо было продержаться на сильнейшем ветру прикованными к шпилю Останкинской башни какие-то два часа. Если бы были идеи получше, наверное, Катя или Саша их бы озвучили. В любом случае вся троица была счастлива, поняв, что смерть вновь обошла их стороной. Луна давно села за горизонт, притащив за собой атмосферу, вот только небо все равно окрасилось в черный цвет, но уже из-за отсутствия Солнца в Восточном полушарии.
Они стояли под звездным небом на лестнице посреди океана глубиной пятьсот метров. Абсолютно все дома в Москве были сейчас ниже уровня воды. Юра держал в руках телефон с фонариком – это был единственный источник света, без него они бы погрузились в полный мрак.