– Я сбился с курса, – произнес он, когда Саша с Катей были в десяти метрах. Они ничего не ответили. Молча доползли до панели дома и уселись рядом. По очереди глотнули из бутылки.
– Еще и телефон сейчас сядет, – Гречкин достал другой телефон из рюкзака и включил на нем фонарь. Первый телефон, на котором осталось два процента зарядки и который показывал, что выключится через тридцать секунд, он, замахнувшись, кинул вдаль. Телефон упал метрах в тридцати и тут же погас.
– И что делать? Ждать рассвета? – спросила Катя.
– Во всех телефонах есть компас, – сказал Васечкин.
– Компас в телефоне не работает без интернета, там ориентирование происходит за счет спутников, – ответил Юра.
Из-под земли неожиданно снова раздался грохот, и поверхность задребезжала. Все трое подлетели в воздух и увидели, что они парят над плитой! Левитировали они сами и их вещи! Все замерло в воздухе! Юра, Саша и Катя висели в двадцати сантиметрах выше бетонной панели дома! Ощущение было таким, будто ты едешь на машине на скорости и в какой-то момент дорога резко уходит вниз, и ты летишь, падаешь! Вскоре, буквально через секунд пять, троица вместе с вещами плавно опустилась на плиту, плита на руины, а руины на поверхность Земли. Кучи развалин и хлама вокруг сбились ближе к бетонной панели, обжав ее теснее, чем было.
– Похоже, мы только что все снова провалились вниз! – воскликнул Саша, выпучив глаза. – Земля опять сжималась, только сильнее! И мы в этот момент падали вместе с поверхностью планеты внутрь… внутрь самой планеты! Обалдеть!
Гречкин достал из рюкзака весы и положил на них неначатую литровую бутылку воды. Весы показали 1154 грамма.
– Все стало тяжелее на пятнадцать процентов! – констатировал Саша.
– Даже если мы сбились с курса, в любом случае надо двигаться хотя бы примерно на север, – сказала Катя, – иначе мы дождемся, что вообще не сможем пошевелиться.
Саша снова прочертил фонарем круг – руины города, метровым слоем уходящие во тьму, и ничего больше.
– Сейчас… – сказал Гречкин. Он достал свой личный телефон и попытался его включить. Промокший телефон приказал долго жить.
– Так… произнес космонавт, – минуту…
Юра снял с телефона крышку и положил ее на плиту.
– Саш, дай-ка свой нож.
– Вот.
Ножом Гречкин выковырял из корпуса микросхему. Добравшись до динамика, Юра извлек оттуда маленький магнитик и отложил его в сторону. Далее он аккуратно срезал ножом шлейфы, идущие по микросхеме. Шлейфы эти представляли собой тонкие металлические проволоки. Юра смотал между собой несколько этих проволочек в один вытянутый кусок, превратив их в подобие швейной иголки. Иголку эту он положил на магнит.
Тут Васечкин и Катя поняли инженерный замысел Гречкина.
– Бумага нужна? – спросила Катя.
– Да, – Юра задумчиво оглядел себя, а потом спутников.
– Можно кусочек ткани, – сказал Саша.
– Да, давай со шнурка твоего.
Гречкин отрезал конец шнурка кроссовки Васечкина, а точнее, того бедолаги, кому эта обувь принадлежала ранее, и распорол этот конец вдоль. Получился кусок ткани со стороной два на два сантиметра.
– Держи, Кать, – Юра дал девушке крышку от телефона, – заткни ладонью или пальцами дырку, где была камера.
Гречкин налил в крышку немного воды. Катя старалась держать ее горизонтально. Юра положил ткань на воду, а сверху на ткань положил намагниченную металлическую проволоку-иголку. Иголка тут же начала медленно поворачиваться в направлении магнитных линий Земли. Остановилась она, когда один ее конец указывал на магнитный северный полюс, а второй – на южный.
– Нам туда, – Юра, впервые улыбнувшись (очень скупо), показал рукой во тьму.
– Кать, – Юра, перелезая через стоящую на боку машину, обернулся к девушке.
– Да?
– Тут она качается. Осторожнее. Давай руку, я тебе помогу, – сказал он, когда перелез.
– Спасибо, я сама.
– Хорошо, – Юра кивнул и замолчал, на мгновение глядя девушке в глаза, а потом резко сменил тему, – слушай, ты правда веришь в то, что кто-то в космосе перехватит сигнал с кодом нашей ДНК?
– Понятие «верю» или «не верю» тут не совсем подходит, – ответила девушка, встав на камнях, держась руками за машину, которая разделяла их с Гречкиным. – По расчетам, только за следующую тысячу лет зонды пролетят суммарно мимо двадцати семи тысяч звездных систем. И будут лететь дальше, пока радиация не уничтожит их.