– Добрый день? Вам помочь в выборе? – обратилась к ней миловидная девушка из числа продавцов.
Алина никак не отреагировала. Она бродила, будто зомби, среди аккуратных рядов вещей. Окидывала взглядом стены и ткани, но нигде не могла найти пристанища для своих мыслей. Разумеется, она не могла думать о новых футболках и джинсах.
И тут ее взгляд упал на кофточку кораллового цвета. Хороший фасон, приемлемая цена. Осталось лишь померить. Считай, любовь с первого взгляда…
Неожиданно для самой себя, Алина разрыдалась. Остальные посетители были от нее достаточно далеко, так что ничего не заметили. Она заглушила крик своей души той самой кофточкой, что приглянулась ей. Уткнулась в нее лицом и, содрогаясь всем телом, дала волю слезам.
Ей было физически больно. Острие безликого ужаса поразило ее прямо в грудь, отчего она наполовину согнулась. Слезы насквозь промочили кофточку. Дрожь не унималась.
Но через несколько минут она уже шла по улице в сторону метро. О былом всплеске эмоций говорили лишь чуть потекшая тушь, большую часть которой она уже успела стереть салфеткой, да краснота глаз. Казалось, что она просто устала.
***
Дорожная сумка, с которой Алина не раз летала в далекие страны в качестве бортпроводника, была собрана. Билеты на поезд были куплены и лежали рядом с паспортом на столике в прихожей. Застыло в ожидании новых движений зеркало, видевшее Алину перед множеством вылетов и дававшее ей меткие наставления по поводу ее внешнего вида. В воздухе присутствовал дух путешествий. Впервые за долгое время Алина ощущала его.
Она понимала, что пятнадцать часов в скором поезде – это не пятнадцать часов в самолете. По сути дела, смешное расстояние. Два часа на борту реактивного «Аэробуса». То путешествие было для нее не столь далеким в плане расстояний, но ужасно долгим в плане семейных отношений. Возвращение в родной дом после стольких лет.
Алина лежала на диване, закинув ноги на подлокотник. Ее волосы были растрепаны, глаза болезненно слипались. Она будто бы засыпала и лишалась сна в один и тот же момент. Находилась где-то между сном и явью. Блуждала по краям собственного мироощущения.
– Поиски пропавшего рейса продолжаются. История борта 9220 все больше и больше становится похожа на сюжет мистического триллера. Случайно найденный посреди пустыни плюшевый мишка, отсутствие каких-либо признаков авиакатастрофы…
Новость, которая уже несколько дней держалась на первом месте среди всей информации, что давали СМИ изголодавшимся зрителям и читателям. Погибшие туристы, обострение отношений между враждующими странами, экономический кризис. Все это не столь завораживало простого обывателя. Авиакатастрофы всегда притягивали к себе особое внимание. И это несмотря на то, что в день на дорогах погибает куда больше людей.
Высота. Страх. Неизвестность.
– Отсутствие обломков на поверхности моря может обуславливаться лишь падением лайнера под прямым углом, то есть прямиком носом вниз, – объяснял эксперт по авиационным происшествиям, находясь в студии центрального телеканала. Сальные волосы, толстые линзы очков. – Предположительно, самолет в течение длительного времени находился в неуправляемом полете. О том, что могло послужить тому причиной, пока говорить рано. Вряд ли это был теракт или попадание ракеты.
Кадры с места поисково-спасательной операции. Жар южного солнца как будто бы пробирался с той стороны экрана в квартиру Алины. На море сейчас, наверное, хорошо, – подумала она. Тряхнула головой. Нет, сказала она себе. Как могу я думать о таком? Матери сейчас, наверное, не очень тепло в больничной палате. Да и на душе тех, чьи родственники и близкие летели рейсом 9220, тоже весьма скверно и холодно.
Но почему я чувствую все это так отстраненно? – спрашивала она себя. Выплеснув эмоции в бутике, Алина будто потеряла чувство жизни. Словно в голове что-то остановилось. Замерла душа в ожидании чего-то другого.
Звонок в дверь. Алина открыла ее и увидела перед собой Антона. Он приехал пораньше. Нашел время.
Она, не проронив ни слова, бросилась к нему в объятья. В ту минуту он был нужен ей как никогда прежде. Эгоизм, смешанный с сентиментализмом. Не самое лучшее сочетание. Но кто поступает иначе? Неужели в сложную минуту душа велит откинуть руку помощи, отвергнуть твердое плечо? В такие минуты мы, возможно, становимся чуть более «настоящими», нежели в жизни обыденной. Лишаемся той излишней корки, что делает нас грубыми, неприступными.