Тогда она была улыбчива, отчего ее курносый нос стягивали мелкие морщинки, придающие ее мимике какую-то особенную черту. В отличие от Алины, Вика не имела потрясающей внешности и походила, скорее, на милую дурнушку со своими, как говорится, тараканами в голове. Увлечение эзотерикой стало логическим продолжением юношеской увлеченностью магией. Если быть точнее, то увлекала Вику ни сколько магия, сколько пафос и навеянный ужас, неотделимый в современном мире от магических обрядов и заклинаний. Вся магия ее заключалась лишь в странных одеждах и долгих взглядах, что кидала она на красивых парней, с которыми ей не суждено было сойтись в романтических отношениях.
Увидев на пороге своей квартиры Алину, она, откинув в сторону пять лет недомолвок и тайных обид, бросилась ей на шею. Тому предшествовала короткая пауза, пропитанная трогательной неуверенностью. В сомнениях была как Вика, так и Алина. С чего начать? Что сказать? Старшая сестра вернулась домой. Младшая сестра по-прежнему ждала ее дома.
– Хорошо, что ты здесь, – сказала, наконец, Вика.
– Как ты? – спросила Алина, взглянув в глаза сестре.
Задав вопрос, она тут же получила ответ. Глаза Вики были на мокром месте. От былой улыбчивости и морщинок, что стягивали нос, не осталось и следа. За те пять лет, что Алина провела в отдалении от нее, Вика заметно постарела лицом. Как будто неизвестная науке болезнь поразила ее всю, без остатка. Рак эмоций пустил метастазы.
– Не очень, если честно, – ответила Вика, утирая слезы. – Пойдем в квартиру. А где же твои вещи? Ты приехала без сумки?
– Я остановилась в гостинице.
Вика вопросительно посмотрела на сестру.
– Зачем? Ты не могла остановиться у меня дома?
– Я решила, что так будет правильнее. Вдруг у тебя есть кто-то. Ну, я имела в виду мужчину. Я не хочу мешать тебе.
– Ты не помешала бы мне! – возмутилась Вика. Она неловким движением коснулась края тумбочки, что стояла у зеркала в прихожей. Будто искала опору, чтобы не упасть. – Это глупости.
– Это нормы поведения! – начала Алина.
– Нет, это просто глупости! – настояла Вика. – Глупости, которыми ты забиваешь себе голову. Да и мужчины у меня нет! Да, мне двадцать восемь лет, а я все еще живу одна! – болезненная улыбка расплылась по ее лицу. – И зубная щетка у меня дома тоже одна. Моя.
Алина сняла обувь и прошла в комнату. Квартира, когда-то принадлежавшая отцу. Старый паркет, кое-где потерявшие цвета обои. Окна, выходящие во двор. В целом обстановка в квартире казалась Алине довольно приятной. Вероятно, всему виной были воспоминания о тех мечтательных временах, когда отец еще жил здесь. Когда воскресным утром по квартире разносился запах выпечки. Мама готовила пирожки. Алина любила капустную начинку. А в восемнадцать лет беспрестанно жаловалась, что, хоть и ела капусту безмерно, грудь у нее так и не выросла. Подростковые причуды.
– Ты есть хочешь? – спросила ее Вика.
– Не отказалась бы.
Алина странно себя чувствовала, когда, сидя за кухонным столом, наблюдала за тем, как младшая сестра накладывает ей в тарелку отварную картошку, густо посыпанную зеленью, и котлеты, сделанные из фарша собственного приготовления. Ей помнилось, что Вика лет в двадцать почти не умела готовить. Да они обе отдавали предпочтение тому, что готовила мама. Помогали ей, конечно, но, как говорила сама мама, «на кухне должна быть одна хозяйка». И все на этом. Никаких аргументов против.
– Чай, кофе?
– Кофе.
Вика ничего не ела. Она медленно попивала кофе, в то время как Алина уплетала приготовленную сестрой еду. Она оценила кулинарные таланты Вики, о которых ей было невдомек.
– Жизнь заставит, – протянула Вика, будто бы прочитав мысли сестры. – Да и питаться одними салатиками из магазина – это дорого и вредно. Хотя, первое время я выкидывала все приготовленное мною в мусорную корзину и ела лапшу быстрого приготовления. До того мерзко было.
– Ты прекрасно готовишь, – попыталась подбодрить сестру Алина. Она знала, что такие ее выпады только ухудшают обстановку. Сделала это машинально, не подумав.
– Из меня никогда не выйдет хорошая хозяйка, Алина!
Повисла нелегкая пауза. Ветер шелестел листвой за окном. На кухонный пол, застеленный линолеумом, падал солнечный свет. Гудел старый холодильник, тяжелую дверцу которого Алина помнит с самых ранних лет. Глупые воспоминания, множество которых заполняют память большинства людей. Да что там, всех людей! Случайные моменты, крепко засевшие в память. Мелочи, беспричинные, никак не повлиявшие на жизнь в целом и общем. Так почему же память так избирательна? Быть может, такие мелочи – это своеобразные маркеры наших жизненных путей? Как метки на стволах деревьев, оставленные блуждающим путников в незнакомом лесу. Кто знает.