– Хороший парень, – сказал Алексей, закуривая. – Главное, что с характером. Умеет постоять за себя. Мне это нравится. В конце концов, только ему решать, жертва он в этой жизни, или нет.
– Ты воспитываешь его сильным?
– Я воспитываю его таким, каким хотел видеть себя в его возрасте. Знаешь, пройдет еще лет шесть – семь, и все начнет меняться. Этот возраст особенный. Я просто хочу, чтобы он был готов к проблемам, которые на него свалятся.
– Думаю, он справится, – Алина улыбнулась. – В конце концов, ты его всегда поддержишь.
– Да, я его поддержу, – сказал Алексей, поставив акцент на второе слово.
Как и прежде, в разговоре между Алексеем и Алиной наступила ни к чему не ведущая пауза. Как будто глох двигатель автомобиля, только лишь набирающего скорость на трассе.
– Странно получается, – продолжил он.
– Что странно?
– Да все. Знаешь, все эти годы я думал о том, что мне пора уже расставить все по своим местам. Перестать думать о прошлом. А я в нем как будто бы завяз. Как в драном болоте.
И снова молчание.
– Я хотела извиниться перед тобой…
– Ты извинилась еще тогда, пять лет назад. Это ведь все равно ничего не меняет.
– Все еще злишься на меня?
– Не думаю. Не думаю, что еще чувствую что-то, Алина. В этом вся проблема. Говорят, что между любовью и ненавистью один шаг. А я ступил куда-то в сторону. Туда, где нет никаких чувств.
Зелень травы, яркость природы. Как на картинке с резким контрастом. Другие люди ходят по другим тропам, воспитывая других детей, решая другие проблемы. Контрасты. Отсутствие усредненности, явности проблематики общества. И если уж в людях и кроется вся Вселенная с ее безграничностью и красотой, то, пожалуй, это все объясняет. Мы разные настолько, что уже не можем быть абсолютно разными. С этими вещами, с этими идеями просто не сможет справиться разум.
– Ты надолго приехала?
– Еще не знаю. Мне нужно оставаться рядом с матерью. Хотя, знаешь, я все больше понимаю, что мне нужно находиться лишь рядом с Викой. Она обижается на меня. Быть может, я этого заслуживаю. Не знаю. В конце концов, я старшая сестра, и я должна помогать ей. Так что… видно будет.
– Она все такая же чудачка. Вика.
– Да, этого у нее не отнять. У нее в голове тараканы размером со льва. Порой мне кажется, что мы совершенно не понимаем друг друга. Будто мы дети разных родителей.
– Мы с тобой воспитывались улицей, Алина. Мы другие.
Шумела листва, и в кронах деревьев застревал свет скромного солнца. Земля, по которой ходили Алина и Алексей, казалась мягкой. Того и гляди, подбросит в небо, как на батуте. Хрустели под ногами веточки, которым суждено было однажды покинуть родные дома-деревья.
– У тебя есть кто-нибудь? – спросила Алина, поддавшись желанию.
– Нет. Честно говоря, я встречался с девушкой в конце прошлого года, но у нас как-то все не срослось. То ли во мне проблема, то ли в ней. Не могу сказать, – Алексей щелчком пальца отправил сигаретный окурок в сторону. – Ну а ты? У тебя есть кто-то?
– Да, – не раздумывая, ответила Алина, о чем спустя минуту страшно пожалела. – У меня есть мужчина. Он писатель. Имеет связи в крупном издательстве.
– О. Значит, серьезный человек, – усмехнулся Алексей. – Как ты, помню, говорила мне: весь секс у мужчины в голове, – указал он пальцем на собственную голову.
– Да, было дело, – Алина чуть засмущалась. – Но тогда все это относилось лишь к тебе.
– Не сомневаюсь. Не сомневаюсь…
Валик вернулся к родителям. Он снова посмотрел внимательно на Алину, после чего схватился за руку отца, словно пытаясь найти объяснение неожиданному появлению незнакомой ему женщины.
– Папа! А тетя пойдет с нами в субботу есть мороженное?
Взрослые переглянулись. В том взгляде было что-то мимолетное, похожее на случайный всплеск на ровной глади озера. Возникший из неоткуда, этот взгляд, это всплеск колыхнул ровную гладь. Круги беспощадно расширялись, изламывая отражения величественных сосен, устремивших свои кроны к небу, словно желающих восславить неизвестного людям бога деревьев. Словно они хотели восславить саму мать-природу.
– Если у тети будет время, она обязательно покушает с тобой мороженное, – ответила Алина сыну. – Только если ты не против, разумеется.
– Нет, – покачал головой Валик. – Не против.
– Вот и славно.
Узкой тропинкой они спустились к реке. Ее холодные воды делились прохладой с прибрежной округой. Где-то далеко ревел мотор лодки.
И Алине, и Алексею было о чем вспомнить, гуляю по берегу реки. Например, о тех вечерах, что проводили они вместе, разделяя друг с другом сладостный сок молодости. Нет, они, конечно же, не стали обниматься, говоря друг другу ласковые слова и долгожданные признания. Воспоминания их были столь же параллельны, сколь и рельсы одного железнодорожного пути. Поезд воспоминаний несся по ним, громыхая, оставляя позади себя лишь завихрения придорожной пыли.