Его окликнул мужчина в пальто с поднятым воротом и джинсах. Антон. Тот самый писатель, который пытался его найти.
– Здравствуйте!
С этими словами подошел он к медиуму и, как того велела привычка, протянул ему руку. Владлен никак не отреагировал. Завидев усмешку на лице Димы, стоящего чуть позади, Антон убрал руку, чуть покраснев от чувства стыда.
– Вы, наверное, Антон, да? – спросил Дима, поравнявшись с братом и протянув руку писателю. – Дмитрий Ионов. Это мой брат, известный медиум, Владлен Ионов.
– Приятно с вами познакомиться. Не хочу быть надоедливым, но у вас не будет времени пообщаться со мной по поводу пропавшего рейса?
– Знаете, Антон… – начал было Владлен.
– Думаю, у нас как раз есть немного времени, – вмешался Дима, широко улыбнувшись. – Пойдемте наверх, в квартиру. Там и пообщаемся.
***
Квартира, в которой жил Владлен Ионов, не отличалась каким-то диковинным убранством. Не висели на стенах африканские маски, не лежали на столах куклы Вуду и не тлели в вытянутых вазах зловонные палочки. Была прихожая, довольно просторная, в которой вошедших встречал дымчато-синего окраса кот. Была комната, в которой Антону предложили присесть на диван, расположенный у стены. Было небогатое убранство: журнальный столик; пара кресел; книжный шкаф, на полках которого покоились тома книг, исписанных шрифтом Брайля. Еще была кухня, куда удалился Дима, дабы приготовить кофе.
– Я точно вам не помешал? – вновь спросил Антон.
– Видимо, нет, – чуть поиграв бровями, ответил Владлен. – В любом случае, в моем мире темноты время идет чуточку иначе. Так о чем вы хотели поговорить, Антон?
– Рейс 9220. В одной статье, которую я прочитал сегодня утром в газете, вы говорите о некоторых видениях. О том, что этот самолет благополучно приземлился в аэропорту Дубая, – Антон помедлил. – Видите ли, я некоторым образом связан с событиями, произошедшими с этим рейсом. Точнее, с его исчезновением. Ведь никто так и не знает, что случилось с самолетом.
– Я и сам не знаю, что случилось с этим самолетом. Увы, я не обладаю подобной силой. В прошлый четверг я рассказал о своем видении, о своем сне одному из своих знакомых. В данный момент проходят съемки программы, в которой я участвую. Этот мой знакомый имеет связи в печатных СМИ. Ну а дальнейшее вы и сами можете понять. В конце концов, вы писатель, и обладаете даром фантазии.
– То есть…
– Нет, это не выдумка. Это действительно случилось со мной. Сложно объяснить то, что я вижу. Видения похожи на сны. Часто они расплывчаты, иллюзорны, но, присмотревшись повнимательнее, можно заметить некоторые детали. Очень важные детали.
– И какие детали вы заметили на этот раз?
– Самолет действительно исчез.
Антон внимательно посмотрел на Владлена. При всей своей предвзятости к вещам сверхъестественным, не поддающимся логическому объяснению, он ощутил холодок, что закрался под кожу.
– То есть?
– Мир не совсем такой, каким мы его видим. Понятия жизни и смерти, которые часто используются в быту – это своего рода упрощение истинной сути вещей, – Владлен вздохнул. – Те методики, которые я практикую сейчас, немного приоткрывают занавес, что отделяет нас от истины. Человеческий разум противится воспринимать что-то, о чем знала наша душа, когда жила в мире идей. Влившись в материю, то есть, в человеческое тело, она теряет нечто. Ту тайну, над которой бьются многие годы и столетия философы, маги, а порой и ученые. Тайну бытия.
Антон нахмурился.
– И все равно же я не совсем понимаю…
– Я вижу людей, которые были на том борту. Под толщей воды. При свете яркого солнца в пустыне. Я вижу их так, будто все они уже давно мертвы.
Хлынул дождь. Он был столь внезапен, что Антон резко обернулся и посмотрел в окно. В этот момент в комнату вошел Дима с подносом, на котором стояли чашки кофе и корзинки со сладкими угощениями. Подобно суетливой хозяйке, стереотипу, возникшему и возникающему поныне во множестве произведений, он аккуратно поставил поднос на стол, расставил чашки, корзинки. Подмигнул Антону. Тот ответил улыбкой на внезапное панибратство.
– Быть может, этот самолет действительно разбился, – предположил Владлен. – Увы, все те, кого я видел, лишь молчали.
Антон достал из кармана смартфон. Хотел, было, показать медиуму фотографию Евгении Звягинцевой, да вспомнил, что говорит с человеком незрячим. Движения Владлена, повороты его головы – все это давало понять Антону, что Владлен, быть может, и не видит ничего, но прекрасно чувствует каждое движение в пространстве вокруг, каждое слово, сказанное собеседником. Будто вырисовывается в его воображении силуэт человека, который произносит слова, и работают воображаемые мышцы лица.