– Это же замечательно!
– Да! Но ты ведь прекрасно понимаешь, какого это: быть не как все. Скрывать свои чувства, когда хочется просто обнять и поцеловать. Легонько, непринужденно. Не так, чтобы повлиять на кого-то, заставить думать иначе. Я же, черт возьми, как ведьма во времена Средневековья.
– Хорошо, что сейчас никого не сжигают на кострах, – улыбнулась Алина. – В конце концов, и это время прошло. Пройдет и то, что сейчас.
Она смотрела на проплывающие мимо виды улиц. Алина знала, что будет скучать лишь по гулу реактивных двигателей. Стоя днем ранее на взлетно-посадочной полосе, возможно, в последний раз в своей жизни, она с жадностью вдыхала прожженный воздух аэропорта. Она упивалась видами огромных стальных птиц, стоящих в полнейшем спокойствии на стоянках. Грациозные, прекрасные создания. Их создателем был человек, оттого она еще более полно чувствовала единение с ними.
Гарик припарковал седан около железнодорожного вокзала. Вокруг царила привычная дневная суета. Люди-сумки. Сумки-смыслы. Люди без мыслей. Электронные билеты и помятые распечатки. Город прощался с Алиной в привычном своем настроении. Раньше она подумала, что если такой момент и наступит, то он будет выглядеть иначе. Будет утренний туман, пустота. Но нет. Город не существовал ради нее.
– Спасибо тебе, – сказала Алина, повернувшись к Гарику. Она легко и непринужденно поцеловала его в губы. – Помни: просто будь собой. Ты хороший человек. А это куда важнее, чем предрассудки большинства.
– До встречи, Алина.
А где-то далеко, на другом конце света, под жарким солнцем юга блистали волны теплого моря. Море это омывало берега безлюдной пустыни, где лишь горячий песок и миражи.
Под толщей воды, под беспроглядной тьмой, где лишь редкие рыбы да скудная морская растительность, на самом дне лежало нечто не принадлежащее той среде. Объект, выпавший из другой реальности.
На куске обшивки красовались звезды. Они располагались под иллюминатором, который чудом уцелел во время стремительного падения с высоты чистого неба до глубины темного моря самолета, выполнявшего рейс 9220.
До этого места так и не добрались поисково-спасательные группы. Место это находилось вдали от территории поисков. Вдали от предполагаемого места падения.
Но море, несмотря ни на что, оставалось столь же прекрасным, как и прежде. Как будто ничего не случилось.
***
– Не иначе как вернулись? – с улыбкой спросил Паша, выруливая с привокзальной парковки. Алина сидела на заднем сидении. – Надолго ли?
– Посмотрим, – ответила она.
– В гостиницу?
– Нет. Домой. К сестре.
Почти все время, проведенное в поезде, Алина спала. Сон оказался крепким, глубоким. Она проснулась с ясной головой и свежими мыслями. Будто бы сняла с себя грязную оболочку. Теперь она ясно понимала, в какую сторону направляется и зачем ей это нужно.
Паша закурил. Сигаретный дым вырывался за пределы салона через приспущенное стекло водительской двери. Вечнозеленые деревья обступали дорогу по обеим сторонам. Где-то впереди виднелись типовые блочные пятиэтажки.
Дорога не заняла много времени. Припарковав внедорожник около подъезда, Паша предложил помочь с сумкой, на что Алина ответила равнодушным кивком. В конце концов, ей было даже приятно. Она вышла из салона и вдохнула прохладный сентябрьский воздух полной грудью. Посмотрела на знакомые окна.
Алину сначала удивил тот факт, что Паша знает путь к квартире Вики. Спустя какие-то секунды она, конечно же, вспомнила, что сама просила его передать сестре фотографию. И тут, совсем потеряв бдительность, она стала наблюдать за тем, как Паша звонит в дверь.
Она наблюдала за тем, как Вика, выбравшись из квартиры на лестничную площадку, легким движением обнимает болтливого водителя и целует его.
– Привет, сестренка! – кивает Вика Алине. На лицах обеих возникают улыбки. Все так, как должно быть.
– Ну ладно, – вмешивается Паша. – Мне еще работать нужно. Вечером заеду.
Когда Паша ушел, а сестры вошли в квартиру, раздался добродушный смех. Смеялась Алина. Вика подхватила волну позитива. Они обнялись.
– Спасибо тебе, – сказала младшая сестра. – Он просто чудо.
– Если он будет много болтать, мне придется зашить ему рот!
– Нет, нет! Эта часть его тела вызывает во мне прилив эмоций, – двусмысленно улыбнулась Вика. – Так что не вздумай даже!
– Ну, хорошо! – Алина стянула с себя куртку и повесила на крючок. – Я так соскучилась по твоей стряпне. Живот аж сводит.
– Пойдем на кухню. У меня еще бутылочка красного сухого есть. Так, для начала.