Тревожный звонок застал Алину прямо в центре огромной площади, раскинувшейся посреди делового центра города. Ее окружали строгие линии офисных зданий, плоскость каменных плит и гул людских голосов. Она собиралась заскочить в модный бутик и прикупить себе пару обновок. Что-нибудь, лишь бы потратить деньги на себя. Просто ей так хотелось, и она могла себе это позволить.
Хмурое небо, столь обыденное для поздней весны, прятало за стаями темных туч солнце. Его свет рассеивался где-то там, на высоте, а до земли долетали лишь призрачные отголоски, рисующие на огромных стеклах офисных зданий темно-синим цветом.
Алина была одета в синюю кожаную куртку, накинутую поверх клетчатой рубашки. Узкие джинсы, черные кроссовки. Она как будто бы сливалась с естественным тоном того дня, но так разительно выделялась на фоне остальных людей.
– Да, – ответила она, не взглянув на экран.
– Привет, Алина, – раздался знакомый женский голос. – Можешь сейчас говорить?
– Вполне.
– Я когда звонила, думала, что ты снова в небе, – голос звучал неторопливо, даже слегка успокаивающе. – Так уже бывало несколько раз. Абонент вне зоны действия сети.
– Работа бортпроводника сопряжена с перелетами, Вика, – ответила Алина нетерпеливо. – Ты хотела со мной о чем-то поговорить?
– Да… маме совсем плохо, – короткая пауза. – Я думала, что не сказать тебе об этом было бы с моей стороны просто непростительно. Не знаю… Может, я неправа. Не знаю…
Голос сестры сникал с каждым новым словом. Алина знала, что еще немного, и Вика ударится в истерику. Так случалось не раз во времена первых школьных обид. Так случилось и теперь.
Тихие всхлипывания заставили Алину остановиться. Частица сложной системы в момент прекратила движение. Остальной мир не заметил этого. Все та же суета вокруг. Все тот же шум города, в котором утопали тихие всхлипывания сестры.
– Вика, не надо, – протянула Алина. Взгляд ее был направлен в пустоту. – Возьми себя в руки, слышишь?! Не паникуй раньше времени.
– Нет, вот время, как раз, самое подходящее. Она в больнице. Врачи разводят руками. Алина, я не знаю, что мне делать. Я не готова к этому!
– Никто не готов к такому.
Алина была полна решимости сохранить спокойствие, да вот только слезы все сильнее и сильнее подступали к глазам. Эмоциональный шторм достиг берегов ее души. Бесконечное движение, что окружило ее в тот момент, будто бы пронизывало ее насквозь. Стало невыносимо больно от одной лишь мысли, что снова не здесь, и снова не в свое время. Что все напрасно.
– Я приеду, – сказала она, все так же вглядываясь в пустоту. – Слышишь, я скоро приеду! Возьму билет на ближайший поезд и приеду к вам. Все будет хорошо. Только не переживай. Ты сейчас нужна матери! Слышишь?! Нужна. Возьми себя в руки!
Слова старшей сестры подействовали на Вику лишь отчасти. Ее всхлипывания стали тише, но лишь оттого, что она убрала телефонную трубку подальше от лица.
– Хорошо, – сказала она, наконец. – Приезжай.
– Да… Вика, алло…
Связь резко оборвалась. Как будто кто-то другой, тот, кто следил за разговором, резко разорвал все связи, видимые и невидимые, своей могучей рукой.
Алина почувствовала дикую тяжесть в ногах. Она решила пойти вперед своим обычным шагом, но чуть было не упала на ровную плитку площади. Оглянулось несколько человек. Нарушение в системе становилось все более и более заметным.
С трудом вспомнив конечную свою цель, Алина продолжила путь. В синеве дня не так уж и просто было заметить бледность ее лица и ту влажность глаз, что обычно предшествует горьким слезам. Она держала себя в руках, ибо отдаться истерике на глазах людей во второй раз за неделю было для нее непозволительно. Признак слабости.
Модный бутик встретил ее стеклянными дверями и улыбкой охранника, одетого, как и полагается, в черный костюм. Вид этого костюма навеял Алине мысли о похоронах. Дрожь пробежалась по ее телу.
– Добрый день? Вам помочь в выборе? – обратилась к ней миловидная девушка из числа продавцов.
Алина никак не отреагировала. Она бродила, будто зомби, среди аккуратных рядов вещей. Окидывала взглядом стены и ткани, но нигде не могла найти пристанища для своих мыслей. Разумеется, она не могла думать о новых футболках и джинсах.
И тут ее взгляд упал на кофточку кораллового цвета. Хороший фасон, приемлемая цена. Осталось лишь померить. Считай, любовь с первого взгляда…
Неожиданно для самой себя, Алина разрыдалась. Остальные посетители были от нее достаточно далеко, так что ничего не заметили. Она заглушила крик своей души той самой кофточкой, что приглянулась ей. Уткнулась в нее лицом и, содрогаясь всем телом, дала волю слезам.
Ей было физически больно. Острие безликого ужаса поразило ее прямо в грудь, отчего она наполовину согнулась. Слезы насквозь промочили кофточку. Дрожь не унималась.
Но через несколько минут она уже шла по улице в сторону метро. О былом всплеске эмоций говорили лишь чуть потекшая тушь, большую часть которой она уже успела стереть салфеткой, да краснота глаз. Казалось, что она просто устала.
***
Дорожная сумка, с которой Алина не раз летала в далекие страны в качестве бортпроводника, была собрана. Билеты на поезд были куплены и лежали рядом с паспортом на столике в прихожей. Застыло в ожидании новых движений зеркало, видевшее Алину перед множеством вылетов и дававшее ей меткие наставления по поводу ее внешнего вида. В воздухе присутствовал дух путешествий. Впервые за долгое время Алина ощущала его.
Она понимала, что пятнадцать часов в скором поезде – это не пятнадцать часов в самолете. По сути дела, смешное расстояние. Два часа на борту реактивного «Аэробуса». То путешествие было для нее не столь далеким в плане расстояний, но ужасно долгим в плане семейных отношений. Возвращение в родной дом после стольких лет.
Алина лежала на диване, закинув ноги на подлокотник. Ее волосы были растрепаны, глаза болезненно слипались. Она будто бы засыпала и лишалась сна в один и тот же момент. Находилась где-то между сном и явью. Блуждала по краям собственного мироощущения.
– Поиски пропавшего рейса продолжаются. История борта 9220 все больше и больше становится похожа на сюжет мистического триллера. Случайно найденный посреди пустыни плюшевый мишка, отсутствие каких-либо признаков авиакатастрофы…
Новость, которая уже несколько дней держалась на первом месте среди всей информации, что давали СМИ изголодавшимся зрителям и читателям. Погибшие туристы, обострение отношений между враждующими странами, экономический кризис. Все это не столь завораживало простого обывателя. Авиакатастрофы всегда притягивали к себе особое внимание. И это несмотря на то, что в день на дорогах погибает куда больше людей.
Высота. Страх. Неизвестность.
– Отсутствие обломков на поверхности моря может обуславливаться лишь падением лайнера под прямым углом, то есть прямиком носом вниз, – объяснял эксперт по авиационным происшествиям, находясь в студии центрального телеканала. Сальные волосы, толстые линзы очков. – Предположительно, самолет в течение длительного времени находился в неуправляемом полете. О том, что могло послужить тому причиной, пока говорить рано. Вряд ли это был теракт или попадание ракеты.
Кадры с места поисково-спасательной операции. Жар южного солнца как будто бы пробирался с той стороны экрана в квартиру Алины. На море сейчас, наверное, хорошо, – подумала она. Тряхнула головой. Нет, сказала она себе. Как могу я думать о таком? Матери сейчас, наверное, не очень тепло в больничной палате. Да и на душе тех, чьи родственники и близкие летели рейсом 9220, тоже весьма скверно и холодно.