– Расскажите о себе что-нибудь, – вежливо попросил Федор Павлович. – Что хотите.
– Ну… я не то, чтобы необыкновенный человек, – начал говорить Антон то первое, что приходило ему на ум. – Работаю в крупной компании. Женат. Детей нет, – он чуть задумался. – Знаете, у меня не то, чтобы есть какие-то проблемы. Просто хочется снять внутреннее напряжение, что ли. Наверное, для людей моего возраста и рода деятельности это нормально. Уж не знаю. Вообще, мне моя хорошая знакомая вас посоветовала. Так что теперь я здесь.
– Вот как? – качнул головой Федор Павлович. – Хорошо. От напряжения, разумеется, лучше избавляться. А как зовут вашу знакомую? Она моя пациентка?
– Да. Ее зовут Евгения. Евгения Звягинцева.
Антон заметил, как самую малость изменилось выражение лица Федора Павловича. Теперь он был уверен, что Евгения лежала на той же самой кушетке, на которой лежит он теперь. А это означало лишь то, что он был на верном пути. Осталось только идти вперед выверенными шагами. Не увлекаться чересчур.
– Евгения… да, она мне знакома. Этот злополучный рейс…
– Да. Когда я узнал об этом, у меня все будто бы опустилось, знаете. Никогда не думал, что подобное коснется меня так близко.
– Не буду скрывать, что и для меня самого это был настоящий шок. Всегда, когда происходит нечто подобное, становится не по себе, но когда в числе пропавших оказываются знакомые люди… это непросто.
– Она же была вашим пациентом?
– Да, она некоторое время посещала меня, – ответил Федор Павлович, сняв очки. – Вообще, людям ее профессии время от времени нужна помощь психолога. Тяжелый труд и отсутствие нормального сна не самым лучшим образом сказываются на психоэмоциональном состоянии человека. Да и люди, я так полагаю, излишне романтизируют эту профессию.
– Зато она очень любит небо.
– Вы, вероятно, хорошо ее знаете, – озарился психолог добродушной улыбкой.
– Не то, чтобы совсем хорошо. А в последнее время так и вообще мне казалось, что я не знаю ее. Она изменилась. Не столь давно я разговаривал с ее матерью. Он рассказала мне о странном письме, которое прислала Женя незадолго до исчезновения. Это так не похоже на нее. Совсем не похоже.
Федор Павлович качнул головой.
– Вы знали об этом письме? – спросил Антон.
– Да, знал. Оксана Федоровна звонила мне недавно. Говорила о Евгении, об этом письме. Знаете, я не мог ничего сказать ей по этому поводу. Я связан некоторыми моральными кодексами, которые обязан соблюдать любой психолог.
– Врачебная тайна?
– Именно. Но давайте поговорим о вас…
Началась череда неинтересных Антону вопросов, на которые он покорно отвечал, продолжая играть роль усталого клерка. Все дальше и дальше течение разговора уносило его от берегов интереса. Леса интриги размывались на фоне темного неба.
– Вы принимали ранее какие-либо препараты?
– Да. Принимал Паксил одно время, но перестал.
– У вас есть хобби?
– Да. Я… играю в компьютерные игры.
И в том же духе. Доктор пытался найти проблемные моменты жизни пациента, и Антон всячески старался подкинуть их в затухающий костер разговора.
– Вы довольны вашими отношениями с женой?
На этот вопрос Антон ответил не сразу. Он чуть нахмурился, будто его случайно толкнули в толпе людей. Какое-то из произнесенных доктором слов задело его сильнее прежних. Он чуть причмокнул, после чего выдохнул воздух тонкой струйкой.
– Мы нечасто можем видеться с женой. Из-за работы, разумеется. Она… знаете, я часто вижу ее спящей, и уже многое не знаю о ней. Это странно. И уж точно никак не похоже на семейное счастье.
– Семейное счастье может проявляться по-разному, Антон. Я общался с людьми, которые рады были просто жить со своими женами в разных комнатах. Их все устраивало при этом.
– Что ж, это явно не мой случай.
И все дальше от Евгении Звягинцевой. Все ближе к собственным проблемам, думать о которых Антону нисколько не хотелось. Избегал ли он их? Вероятно. Избегал ли он их, блуждая страницами своих историй и историй тех, кто был до него обуреваем тяжелыми думами писателя? Вполне возможно.
– Вы давно женаты?
– Мы сыграли свадьбу пять лет назад. До этого встречались два года. Все случилось словно по инструкции. Ну, мне так кажется. Слишком тривиально, что ли.
– А что в вашем понимании тривиально?
– Присматриваться друг к другу, оставить позади период страсти и делать семью в официальном браке. Я не хочу сказать, что это плохо, просто… это совсем не то, чем кажется, когда ты одинок. Совсем не то.
– Как считаете, вы счастливы в браке?
– Почти уверен, что нет, – глупо улыбнулся Антон. – Наверное, я не ходил бы на сеанс к психологу, если был бы счастлив… – он запнулся. – Простите, я ничего не хотел сказать, просто… не знаю, накопилось все это. Все эти мысли и прочее. И Евгения, и ее исчезновение.
И тут Антон подумал, что было бы неплохо перевернуть всю историю вверх дном.
– Мне кажется, я должен сказать вам об этом. Никому не говорил раньше, но больше не могу держать это в себе. Мы с ней состоим в тайных интимных отношениях. С Женей. Или состояли. Не знаю, как правильно выразиться. Черт возьми, просто не знаю.
Федор Павлович кивнул в знак понимания. Он поправил очки, которые за время разговора чуть съехали с переносицы.
– Порой мы ищем в людях то, что не можем раскрыть в самих себе, Антон. Это нормально для человека. Особенно когда вокруг жизнь так быстро вертится.
– Я просто не понимал ее в последнее время. Не знал, о чем она думает. Она будто знала, что исчезнет. Испарится. Пропадет. Будто знала…
– Она делилась с вами своими переживаниями?
– Лишь отчасти. Я все равно не понимал, что она имеет в виду.
– Да. Знаете, Антон, однажды она обмолвилась о том, что видит будущее. Знает все наперед. Тогда я подумал, что, наверное, чрезвычайно сложно жить, зная, что ожидает тебя впереди.
Антон внимательно слушал.
– И тогда же я подумал, что это невозможно, – продолжил Федор Павлович. – Как вы считаете?
– Я думаю, что мы сами вершим свои судьбы, – ответил Антон.
Часом позже он ехал в сторону дома, удрученный затяжным разговором, потерянный. След Звягинцевой, который лишь только проявлялся в материальном мире, снова исчез. Психолог не сказал ничего интересного, лишь зародив в голове Антона новые вопросы. Могла ли она видеть будущее? И если да, то как она пришла к этому? Мистика? Или вполне объяснимое помешательство?
Повернув ключ и откинувшись в удобном водительском кресле внедорожника, Антон закурил сигарету и стал наблюдать за тем, как клубится и растворяется в воздухе сизый дым. Он смотрел на свет в окне своей квартиры, что находилась на, казалось, уже недоступной ему высоте. Ему не хотелось подниматься наверх. Ближе к земле он чувствовал себя комфортно, и в этом, как подмечал он и ранее, был так различен с Алиной.
Он хотел позвонить ей, но вдруг почувствовал горечь обиды. Облизал губы, будто пытаясь избавиться от неприятного привкуса. Сморщился. Теперь она была далеко. Ей, по сути, было наплевать на все, что осталось в городе. Антон знал это. Любовь ослепляет. Но любовь ли это? Или что-то другое?
Решив для себя, что нужно немного прогуляться, Антон покинул машину и медленным шагом пошел по дворовым дорожкам, ведущим к большим проспектам города.
Он шел по тротуарам, соблюдая все правила мерного движения людской массы. Вглядывался в лица людей, будто бы пытаясь найти ответы на те вопросы, что составляли в его голове замысловатый паззл. Он понимал, что, собрав все вопросы воедино, можно найти невероятную истину. Так случается, когда правда может казаться слишком невероятной.
В небольшом магазинчике Антон купил бутылку пива, завернул ее в бумажный пакет, откупорил и продолжил свое движение вперед. Ветер дул ему в спину. Казалось, что все получается самым правильным образом.