– Быть может, этот самолет действительно разбился, – предположил Владлен. – Увы, все те, кого я видел, лишь молчали.
Антон достал из кармана смартфон. Хотел, было, показать медиуму фотографию Евгении Звягинцевой, да вспомнил, что говорит с человеком незрячим. Движения Владлена, повороты его головы – все это давало понять Антону, что Владлен, быть может, и не видит ничего, но прекрасно чувствует каждое движение в пространстве вокруг, каждое слово, сказанное собеседником. Будто вырисовывается в его воображении силуэт человека, который произносит слова, и работают воображаемые мышцы лица.
– Мир духовный намного сложнее, чем мы можем себе представить. Понятия пространства и времени там совершенно иного рода. Потому и видения мои зачастую искажены так, что ничего не получается разобрать. Но в этот раз…
– Все иначе?
– Да. Совершенно иначе.
– Стюардесса. Евгения Звягинцева. Молодая девушка. Она летела вместе с мужем, тоже сотрудником авиакомпании, – Антон машинально вытянулся по направлению к медиуму. – Эта девушка появлялась в ваших видениях?
Владлен отвернул голову в сторону. Дима молча наблюдал за братом, попивая кофе. Движением руки он показал Антону, что сейчас не самое время продолжать разговор. Вероятно, медиум увидел что-то.
– Вы ведь были близки с ней, не так ли? – внезапно спросил Владлен. Он будто бы посмотрел на Антона, отчего тот покрылся мурашками.
– Честно говоря, я даже никогда не видел ее вживую. Только фотографии и разговоры. Ничего более.
– Очень странно. Ваша внутренняя энергия, ваши порывы говорят об обратном, Антон. Очень странно…
– Так вы видели ее? Она появлялась в ваших видениях?
– Нет. Но я вижу ее в вас.
Антон напрягся. Он все меньше и меньше верил в тот, по его мнению, бред, что слышал от слепого фрика в кожаной куртке и вязаной шапке. Мало ли таких ребят попадалось ему по жизни? Когда он был узнаваем, когда он был еще самим собой.
– Есть определенное мнение, что эта девушка знала о том, то случится с самолетом. При этом она не то, чтобы не побоялась зайти на борт самолета. Она поменялась вылетами с другой стюардессой ради того, чтобы попасть на этот борт. Не самое адекватное поведение для адекватного человека.
– Влечения и любовь делают людей неадекватными. Это уже больше литературный вопрос, Антон, – улыбнулся Владлен.
– И все же. Она могла знать о том, что случится?
– Была ли она ясновидящей? Увы, я не могу просто спросить у нее об этом. Могут ли люди видеть будущее? Не человеческие глаза, но душа его. Чаще всего проявления ясновидения называют не иначе, как «интуицией». Опять же, упрощение понятий, как в случае с жизнью и смертью.
– Мне очень нужно разобраться во всем этом. И я…
– Вы будете благодарны…
– Я хотел сказать, что я могу заплатить определенную сумму.
– Дело не в деньгах, – протянул Владлен. Брат окинул его вопросительным взглядом. – Вы будто бы обманываете самого себя.
Повисла нелегкая пауза.
– Я помогу вам. Не из-за денег, но из-за того, что вы храните внутри себя, Антон. Возможно, судьба не зря свела нас. Она дает нам возможность найти ответы на некоторые вопросы.
– Вы верите в судьбу?
– Судьба двойственна. Это не злой рок, как многие ее понимают. Судьба подобна сну, который мы создаем внутри себя и который мы видим.
Антон кивнул. Он выпил кофе. Посмотрел на Диму, вольготно сидящего на диване и раскинувшего руки в стороны. В очередной раз подумал, что все эти люди, которых он видит – лишь шарлатаны, способные нажиться на чужой доверчивости, порой излишней, порой необходимой.
Домой он ехал опустошенным, будто познал самую горькую за последние годы обиду. Будто Владлен пошатнул в нем искреннее и твердое понимание чего-то, что играло в жизни Антона важную роль. Оттого он курил одну за другой, и дым въедался в его глаза, мешая наблюдать за размазанной по лобовому стеклу дорогой, проложенной меж высотных домов.
Владлен до поздней ночи сидел в кресле, читая книгу. Пальцы его медленно бродили по выпуклому шрифту, нервные импульсы передавали в мозг точную информацию. Мысли о Евгении Звягинцевой не покидали его. Она, словно вирус, проникала в глубины людских мыслей, поедала людей, с которыми контактировал Антон. Он носил ее под самым сердцем, подобно смертельно больному, не подозревающему об опасности вируса.
Владлен пообещал самому себе, что во всем разберется. Впервые за долгие годы его заинтересовала чужая история. Не из-за своего дара теперь он готов был страдать, но из-за своего интереса. Он готов был заплатить за это высокую цену. Готов был солгать.
***
Потрескавшийся от сырости и времени асфальт дороги тонкой линией шел вдоль песчаного морского берега. Вкрапления камней издали можно было спутать со стаями чаек, что кружили в небе, напевая свои настойчивые, порой омерзительно громкие песни. Шумел прилив, и волны захватывали все новые и новые просторы.
По другую сторону дороги тянулся грядой величественных корабельных сосен лес. Превалирующий оттенок его, чуть темный в пасмурный дождливый день, создавал резкий контраст с молочно-белым небом. Темная земля, насквозь пропитанная водой, что падала с неба мелкими каплями уже несколько дней подряд, становилась мясистой, тягучей, будто бы сделанной из искусственного материала.
Похоже на постановочный кадр из фильма, – думала Алина, сидя на пассажирском сидении и прислонив голову к стеклу. Чуть хотелось спать – был ранний час, но утро северных широт так просто спутать с разгаром дня, тем более если ты вдали от городов и поселков, мчишься по трассе на скорости около сотни километров в час и думаешь о своем.
Алине казалось, что все это выдумано. Ее приезд сюда, ее прошлая жизнь, смерть матери. Ее тайна. Все как будто было написано писателем, зашифровано в сотнях килобайтов информации. Ей казалось, что она стала лишь чужой мыслью, выплеснутой на страницы романа.
Она думала о Антоне. Не так, будто сильно скучала по нему. Можно сказать, она скучала, улыбаясь. Ей было хорошо на душе от осознания того, что они не мучают друг друга хотя бы эти несколько недель. Ведь она, по сути, пользовалась им, потому что была бессильна против его ласки, его ухаживаний, его светлого ума. Он тоже пользовался ею, порой грязно. Не обращался, как с проституткой, но, в то же время, не был привязан к ней бесповоротно, полными чувствами не отдавался ей. Они лишь играли любовь, прекрасно осознавая, что реальная жизнь где-то рядом.
Она смотрела в небо. В этой части огромной страны увидеть в небе самолет можно было нечасто. Не то, что в большом городе. Над головой ее было теперь пустое небо. Скучала ли она по небу? Вполне возможно, что так же, как и по Антону. Скучала, улыбаясь. Зная, что так лучше. Пора ей было уже опуститься на землю. Вернуться к тем вопросам, решение которых откладывала она долгие годы.
Тем временем дорога уходила от морского побережья. Она поднималась чуть над уровнем моря, туда, где лес был гуще, а цвета принимали все более темные оттенки. Или это небо темнело от набежавших внезапно туч? Начался дождь. Начали работать «дворники». Мерно, едва слышно в общем звуке, что сопровождал недолгую поездку. Ревел двигатель, играла музыка. Пахло елью.
Алина и Алексей говорили о разном. Суть их беседы на общем фоне той колоритной поездки меркла, как меркнет свет далеких звезд с приходом утра. Крутились колеса, и место назначение было уже совсем близко. Затерянная в лесу туристическая база, без ярких вывесок и громких предложений. Только природа, люди и все самое необходимое.