– Тебе стоит покинуть этот борт, Алина, – сказала Евгения. – Это не твой рейс…
Когда нос самолета коснулся водной глади, а от столкновения сжался фюзеляж, и все, что еще хоть как-то выглядело разрозненно, смешалось воедино, Алины уже не было на борту. Она была в вагоне поезда, что мчался знакомой дорогой в сторону большого города. Она проснулась. Снова.
***
Темно-синий туман, словно созданный искусственно, опустился на окрестности города. Заметно потемнело, хотя часы показывали лишь без четверти четыре по полудню.
Антон уперся ногой во что-то твердое. В полутьме он не смог разобрать, на что именно наткнулся. Мысль о том, что это может быть чей-то полуразложившийся труп, заставила его вздрогнуть. Та атмосфера, что окружала его и проникала, казалось, прямо под кожу, на положительные мысли не наводила.
В коридоре было довольно темно. Не так, чтобы можно было потеряться в темноте, но уж точно полумрак тот нельзя было назвать интимным или хотя бы немного приятным. Неприятными казались и те стены, что вели Антона вперед. Кое-где обои окончательно сошли, оголив серые и неприглядные стены. Именно таким Антон и представлял себе путь к таинственной секте, к месту тайных сборов, на которых в жертву приносились люди и мысли. Конечно же, он фантазировал, как может фантазировать любой другой человек, имеющий желание и возможность пребывать в длительных грезах.
Он приехал по адресу, который передал ему Владлен Ионов. Не раз и не два отправились в сторону медиума проклятия, проговоренные Антоном. Все же, цели, которые преследовал писатель, были куда важнее страхов. Эти цели видел он в свете, что слабыми намеками заявлял о себе в самом конце коридора обветшалого заброшенного здания на окраине города.
Чем-то твердым, тем, на что наткнулся Антон, оказался матрац. Антон выдохнул, когда разглядел в свете фонарика пятна, оставленные стариной и сыростью на жесткой поверхности. Он был рад, что не наткнулся на труп собственного предшественника, так же, как и он, пытавшегося найти ответы на те вопросы, которые лучше не задавать.
Владлен Ионов дал точные указания по нахождению данного места. Не так-то просто было понять, где прячется от всеобщего людского взора и порицания тайное сообщество. Тут тебе ни вывесок, ни зазывал, что мешают спокойно пройти по тротуару.
Антон остановился у самой кромки света, что сочился сквозь немалого размера щель между дверью и косяком. Нездоровый, почти животный интерес чуть было не заставил его нажать на дверную ручку, но здравый смысл взял верх. Антон прислушался. За дверью происходил разговор. Два голоса, один тише другого, вели диалог. Ровный тон говорил лишь об одном – сектанты не подозревают о том, что находятся в опасности.
– Он ни о чем не узнал. По-прежнему.
Антона пробрало неприятным холодком прямо до костей. Он сжал кулак, одолевая желание ворваться в комнату и узнать правду. Еще немного. Потерпи.
– Нужно скорее уничтожить все улики.
Напряжение нарастало с каждой новой секундой. И вот Антон, совершенно потеряв голову, схватился за ручку двери и с видимым упорством толкнул ее вперед. Раздался грохот, на который испуганно отреагировали двое находящихся в комнате мужчин. Один, что был постарше и повыше, сделал шаг назад, к окну, за которым виднелся лишь туман да ветка дерева. Второй мужчина, лицо которого украшала бородка, с раздражением посмотрел на ворвавшегося Антона, нервно сжимающего кулаки.
– Что вам здесь нужно?!
– Правда! – разразился Антон гневным голосом.
Он огляделся по сторонам. Комната, в которой они находились, особенно выделялась отсутствием обоев на стенах. Свечи не слишком ярко освещали застеленный старыми коврами пол, на котором, кроме различного хлама вроде старого магнитофона и пустых пачек из-под чипсов, покоились матрацы, вроде того, на который Антон наткнулся во время блужданий по коридору. Пахло сыростью. На одном из двух окон стояла решетка, что Антону показалось забавным. Дверь справа вела в соседнее помещение.
И как здесь нашла себе место такая, как Евгения Звягинцева? Девушка из приличной семьи, примерная жена, стюардесса… нашла убежище для своих испорченных мыслей среди этой грязи? Антон не мог в таком поверить. Он с ненавистью посмотрел на бородатого мужчину.
– Ведь вы одурманили ее, верно? Использовали в своих грязных целях, на этих грязных матрацах, так?! – он свирепел. – Нашли лазейку в ее сознании, грязные твари!
Глаза того, что был повыше, округлились.
– О чем он? – раздался вопрос бородатого. Обращен он был тому, кто вышел из соседней комнаты.
Двухметровый плюшевый медведь, с трудом преодолев узкую дверь, посмотрел на Антона оценивающе. Его глазки-пуговички будто бы загорелись огнем. Воистину дьявольское отродие, подумал Антон. Ему стало не по себе. На спине и лбу его проступил крупными каплями пот. Сердце бешено забилось в груди.
– О том, что будущее – штука весьма и весьма забавная, – проговорил медведь. – Стоит хоть немного усомниться в его предопределенности, как появляется излишняя уверенность в себе, – говорил он размеренно, спокойно. – А если нет ни того, ни другого – то появляется вера в высшие силы с ее неопределенностью. Вот вы, Антон… во что верите вы?
– В то, что все вы – кучка свихнувшихся уродцев! – завопил Антон истерично. – Что ты такое?! Откуда ты взялось?
– Ты видел меня много раз, – протянул медведь. – Но не придавал этому никакого значения. Так бывает.
– Что бывает? Это вы надоумили Евгению Звягинцеву попасть на тот борт? Это из-за вас она погибла?
– Она погибла потому, что так суждено было, Антон. Суждено было. Никто не умеет заглядывать в будущее. Можно уметь предугадывать, делать прогнозы, расчеты, но не знать наверняка. Потому что будущее создается в каждую новую секунду. Нет никакого секретного заговора, нет магии. Есть только желание человека разрушать. Посмотри! Посмотри вокруг, Антон! Неужели ты не видишь, что мы сейчас прямо посреди твоих мыслей?! Посмотри, на что они стали похожи! Вместо парков и церквей в свете яркого солнца по весне – пустота и грязь, и этот сизый туман. Словно дым тех сигарет, которые ты куришь. В нем ты хочешь спрятаться? Очнись, Антон!
Антону хотелось выдрать плюшевому мишке-переростку глаза. Сжечь его прекрасный мех. Сжечь тех двух мужчин, что стояли рядом с ним. Лица их становились знакомы Антону, но взгляд будто пеленой подернуло. Он тряхнул головой. Закрыл глаза.
Когда он снова открыл их, то оказался под дулом пистолета. Медведь был не так-то прост. Он не мог оскалиться, потому что рот его изначально сделали приятным. Он улыбался, но в той улыбке Антон мог прочитать злобу. Он чувствовал ее кончиками пальцев.
– Так все и закончится? – спросил писатель, шатнувшись назад.
– Да. И начнется что-то новое, – медведь выдержал паузу. – И, да… как я мог оказаться посреди пустыни?
– Что? – переспросил Антон, не поверив услышанному.
– Как я оказался посреди пустыни? Выпал из самолета?
– Откуда ты знаешь?
Антон посмотрел на мужчин. Место бородатого теперь занял Федор Павлович. Линзы его очков блеснули в полутьме комнаты. Место второго, что повыше, занял Владлен Ионов.
– Я так и знал, что все подстроено! – завопил Антон. – А в медиумов я вообще никогда не верил! Чертов шарлатан! И ты, – он ткнул пальцем в сторону психолога. – Мозгоправ! Запудрил Евгении мозги, и мне тоже! Вы оба знали, что случилось! Вы, и этот чертов плюшевый мишка! Вы все свели ее с ума…
– Нет, Антон, – ответил медведь. – Это ты свел ее с ума…
Раздался выстрел. Пуля угодила Антону прямо между глаз, так что он умер мгновенно. Возможно, даже не успел почувствовать боль, что со страшной силой разнеслась по нервным окончаниям. Часть его мозгов и осколки черепа разлетелись в стороны, «украсив» и без того неприглядное помещение. Бездыханное тело его повалилось вперед. Упав, он разбил нос, но в общем массе грязи и выливающихся наружу внутренностей из черепной коробки это не выглядело как-то особенно.