Померк свет.
Проснулся он в холодном поту. Рядом не было жены. Куда он ушла, и что случилось еще, Антон попросту не мог вспомнить. Вновь, чтобы оторваться мыслями от страшного сна, он рванул к ноутбуку. Ему нужно было снова встретиться с Алиной. Роман еще не был закончен полностью, а Антон свято верил, что с окончанием последней главы пропадут и припадки.
Холодная вода остудила разгоревшийся внутри тела пожар. Антону казалось, что температура подскочила до сорока градусов. По крайней мере, он чувствовал себя так, будто организм его отчаянно боролся с какой-то неизвестной инфекцией. Выжигал ее.
Антон сел за ноутбук. Нажал на кнопку включения. Томительное ожидание. Скорее, туда, в другую реальность, где все иначе. Туда, где все подчиняется законам жанра. Нет, к черту жанр! – воскликнул Антон внутри себя. Долой рамки! Это будет совершенно новая история. Это будет история о той, что я потерял.
Маленький плюшевый мишка внимательно наблюдал за тем, как Антон хаотично машет руками над головой, то ли почесывая ее, то ли совершая таинственный обряд. Обыкновенная игрушка…
Антон посмотрел на сложенный листок, что покоился на столе около компьютера. Тот самый, что передал ему Владлен Ионов. Во сне он был отрицательным персонажем, но так ли это было на самом деле? Антон чувствовал заговор. Он развернул бумагу.
Мелким почерком были нацарапаны буквы и цифры. Сложенные воедино, они давали адрес. Домашний адрес Антона. Сукин сын просто пошутил так! – взорвался Антон. Указал на то, что я ко всему причастен. Как бы ни так!
Алина ждала его на страницах романа. Вот она, едет в вагоне поезда, что мчит ее обратно в город, в объятия любовника и той жизни, которая совсем скоро окончательно надоест ей. Антону, собственно, не слишком сильно хотелось разрывать любовную связь двух персонажей. Но он понимал, что это будет необходимо. Законы жанра. Да к черту жанр! Законы логики, неясной никому. Просто все должно так случиться!
Его пальцы яростно били по клавиатуре. Раскаты грома посреди ночи. Взгляд его был напряженным. Напряженными были плечи. Пройдет еще полчаса, и напряжение сойдет. Писатель погрузится в выдуманный мир и будет спокоен и беспечен. Тело его будет в одном месте, но душа – совершенно в другом. Позже он уснет, не вспомнив, как проснулся посреди ночи в диком страхе. И начнется все заново.
***
Алина прибыла в город утром. Ей казалось, что то время было идеальным для начала чего-то нового. Она шла по платформе в сторону здания вокзала и смотрела по сторонам, словно пытаясь найти красоту в той привычности, что окружала ее каждый день.
Донести до такси сумку ей помог красивый незнакомец, с которым она обменялась на прощание коротким и недвусмысленным взглядом. Она снова была в той среде, в которой могла забыться. Выдохнула с облегчением. Продолжила путь на заднем сидении седана, который влился в общий поток автомобилей и растворился.
Она вернулась в свою квартиру-студию в спальном районе большого города. Не разбирая сумку, отправилась в душ, где будто бы смыла с себя все воспоминания прошлых дней. На какое-то время она даже поверила в то, что никуда вовсе и не уезжала, что все случившееся было лишь дурным сном. Лишь наполовину сошедший с лица синяк и внутренняя боль напоминали ей о том, что все было реально.
В новостных сводках все реже затрагивали тему пропавшего рейса 9220. Несмотря на то, что три сотни человек бесследно исчезли и, казалось бы, ничего не изменилось, внимание людей, еще пару недель назад изливавшихся соболезнованиями в интернете на своих страничках в слезливых постах, переключилось на новые трагедии, которых, увы, в мире действительно много.
Алина сидела на диване с бокалом вина в руке и переключала каналы, не особо вдаваясь в детали всего того, что происходило по ту сторону экрана. В небольшой тарелочке был нарезанный ломтиками сыр. Ей было приятно просто сидеть перед телевизором, совершенно не контактируя с внешним миром.
Одиночество бывает разным, как и любовь. Оно может быть приятным, а может быть тяготящим и жестоким, разъедающим душу. Алина знала, что, копни она глубже, обязательно наткнулась бы на причины просто разреветься, разбить пару тарелок и упасть на пол в бессилии. У нее было достаточно причин для того, чтобы просто взять и сойти с ума. И пусть многие говорят, что наши проблемы – ничто в сравнении с проблемами других. Нельзя взвесить человеческое горе, можно его ощутить.
Ночь большого города обволакивала ее, ласкала ее плечи, ее губы. Ночь была ласковой, такой, какой она и должна быть в июне. Солнце поздно заходило за горизонт и рано поднималось, масса теплых дней еще была впереди. Жизнь продолжалась.
Жизнь казалась Алине той трассой, по которой они с Алексеем ехали в день аварии. Вот так, в тумане, прямо по кромке моря, мчимся мы из года в год, редко поглядывая по сторонам. Мы теряем кого-то в тяжелых столкновениях. Возможно, теряем себя.
Вино глушило ее боль. Надежное средство. Прописанные доктором таблетки усиливали эффект. Запрокинув голову и закрыв глаза, она лежала на диване. Руки ее были раскинуты в стороны. Дыхание ее было тяжелым, но мерным. Двигатели на малых оборотах. Она думала о небе. Она думала о тех полетах, которые ей еще предстоят в этой жизни. В жизни, которая будет продолжаться.
Она долгое время не решалась набрать номер Антона. Он непременно должен был спасти ее той ночью. Ей казалось, что так должно было случиться. Как будто она прекрасно чувствовала задумку своего автора. Будучи главной героиней, она принимала на себя слишком много чувств и переживаний писателя. Она впитывала его, как губка, и ощущала себя такой же мастерицей творческих дел. Будто она сама писала свою историю.
– Привет…
Она сказала одно единственное слово. Выждала немного, чтобы он успел ответить. Она хотела услышать его голос; узнать, в каком он настроении. Узнать, готов ли он спасти ее сегодня. Алина снова пользовалась Антоном. Прекрасно это понимала, но не могла остановить себя. То была зависимость, схожая по сути своей с зависимостью наркомана или алкоголика.
Она успокаивала себя тем, что и он сам, по сути, пользуется ею. Взаимность в их «рыночных» отношениях заводила. Ей хотелось, чтобы он был груб. Ей хотелось, чтобы он взял ее сзади.
– Привет…
Она чувствовала, как стучит его сердце, как волнуется его мужская сущность ниже пояса. В ритме движения города, под ударные мотивы летних хитов. Она наслаждалась, прикусывая нижнюю губу, тем моментом будущего, который просчитала в своей голове, в своих мыслях. Дерзкая чертовка снова была на своем месте, как рыба в воде. Она хотела секса.
– Ты снова скучаешь по мне? – спросил он.
– Я снова вернулась к тебе…
Он приехал через час с небольшим. Хорошо одетый, с приятной улыбкой. Чужой мужчина с присущим ему магнетизмом «запретного плода». Переступил порог квартиры. Снял пальто.
Жар поцелуя остался на лице Алины. Ее щеки раскраснелись, но не оттого ли, что она выпила почти целую бутылку вина? Опьянение алкогольное разбавилось опьянением сексуальным. Жестокая смесь, которая не оставляет никаких шансов устоять.
– Пойдем со мной…
Она повела его прочь из квартиры. Антон был удивлен, но не сказал ни слова. Казалось, что внутри него так много вопросов, которые он хотел бы задать. Но только все это после секса. Все после.
Лифт поднял их на последний этаж дома. За то время, пока металлическая коробка выполняла свой вполне привычный маршрут наверх, Антон успел забраться под кофточку Алины своими теплыми руками. Она дала ему волю лишь для того, чтобы разогреть его. Подразнить. Она не собиралась сдаваться быстро.
– Пойдем на балкон…
Летние ночи в городе не всегда были теплыми и приятными, но та ночь была буквально создана для того, чтобы провести ее на свежем воздухе. Даже на высоте семнадцатого этажа, где властвует ветер, было довольно тепло. Открывался замечательный вид на город с его безликими высотками, перекрестьями трасс больших и маленьких. Урбанизированная красота.