Алина шла первой. Ее походка была вызывающе неторопливой. Антон, ведомый вполне естественным желанием, шел позади. Когда она встала у края балкона и посмотрела вверх, где россыпью звезд было украшено ночное небо, он обнял ее сзади и коснулся губами ее шеи.
Он ласкал ее руками под кофточкой. Она томно дышала, а мысль о том, что сексуальные игры, в которых она принимала непосредственное участие, могут видеть другие люди из своих окон, сводила ее с ума. Желание быть пойманной, униженной, поднимающееся откуда-то из глубины сознания, возбуждало ее сильнее, чем руки любовника. Ее дыхание становилось все более сбивчивым. Она хотела его.
Антон был груб. Все случилось так, как она и хотела. Он снимал с нее одежду немедля, так, будто хотел причинить ей боль своими резкими движениями. Его обиды, его тревоги, его порывы. В ту секунду, когда он вошел в нее, его посетила приятная, мимолетная мысль. Если бы Алина не существовала на самом деле, он бы, непременно, придумал ее. Именно такую, без всяких исправлений. Полноценная версия моей любви, – подумал он.
– Таким хорошим бывает либо первый секс, либо последний, – сказала она после, когда, натянув на себя одежду, курила взятую у Антона сигарету. Он стоял рядом с голым торсом. Красивый в свете ночи, подумала Алина. Слишком.
– Альтернатива так себе, – усмехнулся Антон. Он знал, к чему она клонит.
– Там, – Алина махнула рукой в случайном направлении. – Многое случилось. Быть может, я вернулась другой. Еще не решила.
Антон выпустил дым. Ему было бы хорошо уйти именно в тот момент, поняв все с полуслова. Его посетил невнятный страх, когда он посмотрел с высоты семнадцатого этажа вниз. Туда, куда ему суждено было спуститься, оставив ее в этом доме одну.
– Ты любишь его, да?
Алина, не сумев побороться со своей задумчивостью, лишь кивнула в ответ. Слова были бы лишними.
Наступило долгое молчание, на протяжении которого Антон смотрел вниз, пропитываясь своим страхом. Ему, конечно же, хотелось сорваться. Возможно, даже накричать на нее. Сказать, как сильно ее любит. Но он знал, что все это бессмысленно.
Поэтому он ушел. Алина слышала, как громыхнула дверь лифта где-то в глубине коридора. Она осталась одна с высотным ветром и мыслями о небе.
– Уважаемые дамы и господа. Мы рады приветствовать вас на борту самолета Boeing-737 авиакомпании «Seven Stars», выполняющего рейс в Барселону. Ориентировочное время в пути – четыре часа пятнадцать минут.
Знакомый гул двигателей ласкал слух Алины. Первый полет после долгого перерыва. Обязанности бортпроводницы полностью завладели ее сознанием, так что она не думала ни о чем другом, кроме работы. Она вернулась в небо. Еще немного, и она оторвется от земли.
Пассажиры пристегнули ремни безопасности, привели столики и спинки кресел в вертикальное положение. Стальная птица заняла место у края ВПП. Диспетчер дал добро на взлет.
Маша внимательно смотрела на коллегу. Она сидела напротив Алины.
– Как ты отдохнула? Все хорошо?
Алина чуть улыбнулась.
– Замечательно.
Самолет взмыл в небо. Алина почувствовала, как приятное чувство разлилось внутри нее. Она чуть приоткрыла рот, выдохнула. Земля в иллюминаторе отдалялась с каждой новой секундой. Сотни метров, километры… еще выше. К пушистым облакам и яркому свету солнца.
***
Ей было двадцать четыре года, когда она узнала о том, что беременна. Новость та была приятной, но, в то же время, тревожной до онемения на кончиках пальцев. Она не могла быть полностью уверена…
Был зимний вечер, когда она поведала Алексею о беременности. Он стоял в прихожей, одетый в теплую дубленку и вязаную шапку. Ботинки его и джинсы были в снегу, будто он пробирался домой по бездорожью, утопая в сугробах.
На его лице появилась улыбка. К удивлению Алины, он спокойно снял одежду и обувь, лишь после этого подошел к ней ближе. Обнял ее так крепко, что ей показалось, будто хрустнули ребра под тонкой кожей.
– Это замечательная новость, – сказал он негромко. – Это действительно хорошо. Да вот только я не могу иметь детей, Алина.
Она оторопела. Отошла на шаг назад.
– Что ты такое говоришь?
– Ты думаешь, я никогда не думал о детях? – Алексей говорил медленно, чуть опустив голову. – Я сдавал анализы два месяца назад. Что-то с подвижностью сперматозоидов, дорогая. Что-то с ними не так.
Она молчала. Знала, что совершила роковую ошибку. Поспешила. На какое-то мгновение ей показалось, что она не знает своего мужа. Она не могла быть уверена, что он не сорвется. Своими крепкими руками он спокойно мог раздавить ее череп. Она словно оказалась во власти беспощадной стихии, от катаклизмов которой нет никакого спасения.
– Я… я не знаю, как так вышло, – говорила она. – Может быть, результаты анализов были неточными? Или… ну, знаешь, какая у нас тут медицина. Может, лучше съездить в хорошую клинику?
– Кто он, Алина?
Брови Алексея были нахмурены, но взгляд не вызывал у Алины чувство страха. Ей было бесконечно стыдно, и после разговора чувство это на долгие годы засядет внутри нее.
– Просто ответь мне, кто он…
– Я не понимаю, о чем ты говоришь, – сказала Алина. Голос ее срывался в истерику. – Это твой ребенок!
Она продолжала гнуть свою линию.
– Мы оба знаем, что это не так. Не нужно мне врать сейчас, Алина. Просто скажи мне: кто этот мужчина? И все…
Она молчала. Ее рука коснулась стены. Она машинально искала устойчивости в пространстве, была готова к тому, что ее мир перевернется вверх дном. Идеальная история была разрушена. Она изменила, и это стало известно мужу. Все естественно и глупо.
– Кто он, Алина?! Кто он?!
Антон больше не мог продолжать писать роман. Он откинулся на спинку кресла, закрыл лицо руками. Слишком много мыслей о ней. Слишком много…
На кухне он заварил себе кофе. На часах было без четверти пять. Включил телевизор. Ничего особо интересного он для себя не нашел. Теперь, оставшись посреди ночи наедине с самим собой, он понял, как тоскует по тому, чего у него никогда не было. Мир разрушался, мир переворачивался. Все как у Алины. Так чей же ребенок?
Антон и сам не знал ответ на этот вопрос. Да какая, собственно, разница? – спросил он сам себя. Сделал глоток кофе. Тряхнул головой.
Чем меньше он старался думать о ней, тем больше мыслей, связанных с Алиной, посещало его голову. Почему он выдумал ее? Почему решил влюбиться в нее так безответно? От чего он так стремительно убегал?
Никаких следов рейса 9220. Ни в романе, ни в жизни. Бесследно исчезла Евгения Звягинцева. Ее забрала водная стихия, словно получила обещанное ей когда-то. Наверное, тогда, когда жизнь вышла из воды на сушу. Тогда, когда всем нам, нашим жизням, дан был старт. В начале времен.
Антон видел огни летящего самолета. В темноте ночи они были чем-то вроде предзнаменования, тайного сигнала. Антону хотелось так думать. Вообще, он любил все мистифицировать. Наверное, потому и оказался застрелен плюшевым медведем в одной из комнат заброшенного дома. Потому и влюбился в персонажа собственного романа.
Тем не менее, он желал Алине счастья. Последняя ночь вместе была позади, и на губах остался лишь приятный привкус ушедшего навсегда счастья. Предстояла долгая дорога домой. Каждому из них. Ей – по страницам романа. Ему – по вещам и событиям реального мира. Прощай, Алина. Тебя, такую настоящую, нужно было придумать.
Остыло кофе в кружке. Антон смотрел на экран телевизора, но ничего не видел. Мог ли он теперь быть уверен, что все, что с ним происходит – реально? Как легко вселить в человека страх. Просто поставить под сомнение сам факт его существования, его реальности.