– Что-то не так? – спросила она.
– Нет, – замявшись, ответил коллега. – Не то, чтобы не так… знаешь, непросто объяснить. Да и не стоит. Эта история с пропавшим самолетом… правда, не стоит.
– Говори.
– Ладно. Алина, я… я был сегодня ночью с мужчиной.
Молчание. Чуть нахмуренные брови. И неожиданная реакция.
– Такое случается время от времени, – чуть улыбнувшись, сказала Алина и отпила немного кофе.
Гарик с недоумением посмотрел на коллегу. Он ведь полагал, что она станет расспрашивать его о том, как это случилось и что послужило причиной. Он даже заготовил основы для своих ответов, чтобы не упасть в грязь лицом. Чтобы не дать ей понять, что все вышло спонтанно.
– Случается?
– Знаешь, я и раньше думала о том, что ты близок к этому. Не сочти за грубость, но это ближе тебе, чем отношения с женщинами. Уж в этом вопросе я кое-что понимаю.
– Я себе места не находил все утро, – выдохнув, сказал Гарик. – Как гора с плеч! Странно я себя чувствую.
– Необычные ощущения в области анального отверстия? – улыбка Алины стала еще шире.
– Да ну тебя! Для меня это очень серьезно, между прочим! А ты смеешься!
Официант обратил внимание на Гарика, который, сам того не желая, повысил тон голоса. Тень смущения пробежала по его лицу. Он направил взгляд в глубину чашки, после чего допил остатки кофе.
– В любом случае, спасибо тебе за понимание, Алина. Ты хороший друг.
– И отвратительная любовница. Все же, ты сделал правильный выбор. Кроме шуток.
Неловкая пауза, заполняемая объявлением о посадке. Легкие мотивы музыки сменились более живыми ритмами. Пора было отправляться в путь.
«Челка должна царапать фюзеляж самолета». Так сказали Алине в первый день стажировки, когда работа в небе еще не стала привычным для нее делом. С тех пор она носила с собой лак для волос постоянно. Еще одна привычка.
Она взяла в руки небольшой баллончик, встряхнула его, после чего аккуратно нанесла лак на косую челку, чуть касающуюся бровей. Затем она спрятала баллончик в сумочку, еще раз посмотрела на себя в зеркало. Выдохнула.
Медицинский осмотр был пройден. Брифинг окончен. Среди членов экипажа, как оказалось, было много знакомых лиц, но этот факт ничуть не тронул Алину. Казалось, что воздух был заражен зловещим духом. Оставалось полтора часа до вылета.
Алина снова посмотрела на себя в зеркало. Сонный взгляд, который она так профессионально прятала от врачей, вызывал у нее какую-то минимальную долю отвращения. Чуть припухшая нижняя губа – последствие страстного поцелуя – придавала ей некую сексуальность. Будто похоть проникла под кожу, впиталась порами.
Досмотр. Спецконтроль. Таможня. Стандартные процедуры, которые, к удивлению многих, проходят бортпроводники перед вылетом. Алина, наверное, в тысячный раз видела знакомую рамку металлодетектора. Знакомый звон. Похоже, кто-то забыл вытащить ключи из кармана.
Она вышла на крыльцо. Прекратился дождь, из-за туч скромно показалось солнце, которое, к слову, не грело. Холодный ветер гулял по просторам аэропорта. Гул двигателей создавал мелодию того утра. Как будто огромный металлический оркестр разместился на бетонных стоянках.
Подъехал микроавтобус. Алина, пропустив вперед старшую бортпроводницу, забралась внутрь и заняла место у окна. Рядом с ней села Маша – блондинка с короткой стрижкой и ярко-накрашенными губами. Стажерка. Приятная особа, как однажды подметила про себя Алина. По крайней мере, с ней можно было поговорить о чем-нибудь, кроме новых туфель и старых ухажеров. Хотя порой ее разговорчивость была не к месту.
– Слышала о самолете?
Алина знала, что ей предстоит услышать этот вопрос еще много раз за день. И без того тревожное состояние сменилось легкой раздраженностью, которая проявилась еле заметной дрожью рук.
– Да, – ответила она утвердительно и строго, давая понять, что не особо хочет говорить на эту тему.
– Не по себе мне как-то, – добавила Маша, когда микроавтобус отъехал от здания терминала.
– Успокойся. Еще никакой информации нет, а ты уже панику поднимаешь, – наставнически улыбнулась Алина. – Как будто ты с Андреем никогда не летала.
Она имела в виду пилота авиакомпании, который, кроме приятной внешности, имел особенность мастерски управляться с воздушным судном, как в небе, так и на земле. Его не раз называли «пилотом от Бога», да вот только сам он каждый раз отмахивался, утверждая, что это всего лишь его работа. А работу свою он любил.
– Ну, здравствуйте еще раз, дамы, – приветствовал он бортпроводниц, когда они поднялись по трапу и вошли в салон самолета.
– Привет, капитан, – отозвалась Маша. Алина заметила, как губы ее коллеги изогнулись в милой улыбке, которой обычно одаряют лишь особо понравившегося человека.
Перед вылетом членам экипажа необходимо подготовить самолет. Служба экипировки раскладывает пледы, дорожные наборы, наушники. За этим нужно проследить. Проверить наличие салфеток на подголовниках. Разложить прессу в кармашки кресел. Пилоты тем временем проверяют внешнее состояние самолета, деловито расхаживая под фюзеляжем стальной птицы. Работа идет полным ходом.
Подвезли бортовое питание. Загрузили и на обратный вылет тоже. Телеги с питанием ровными рядами стояли на кухне, над ними громоздились духовые шкафы для разогрева пищи в «касалетках» – алюминиевых контейнерах. Желтый стикер – на обед будет курица.
Когда все наземные службы покинули борт, а в сотне метров от стальной птицы, за стенами терминала, пассажиры начали проходить на посадку, Алина достала из кармана смартфон и посмотрела на экран. Она хотела было позвонить Антону, но передумала. Проверила почту, социальные сети. На все про все у нее ушло буквально несколько минут.
Подъехали автобусы с пассажирами. Улыбчивые и хмурые, старые и молодые – разные люди, одним словом. И каждому Алина улыбалась, встречая на входе. Тяжелый труд – принять две сотни пассажиров и отнестись к каждому одинаково хорошо, несмотря на первые наплывы усталости, несмотря на тревожное настроение. Несмотря на промозглую погоду. Несмотря на то, что где-то, возможно, еще дымятся обломки того самолета, от полета на борту которого Алину уберегла судьба. Или что-то еще.
Самолет оторвался от земли и устремился во влажное, темное небо. Капли дождя стекали по иллюминаторам, чуть трясло. Алина сидела в кресле, пристегнутая ремнями безопасности, и, медленно моргая, смотрела вперед себя. Но вот самолет ушел чуть вниз, поддавшись сильным воздушным потокам, и на нее устремили взгляды напуганные пассажиры с первых рядов. Она одарила их немой улыбкой, хотя у самой сердце екнуло в груди.
Боялась ли она турбулентности? Нет. Но, все же, организм ее реагировал на внезапности так же, как и у любого другого человека. Она окинула взглядом Машу, которая, аккуратно положив руки на колени, задумчиво смотрела в иллюминатор.
Самолет набрал высоту. Погасло табло «Пристегните ремни». Грозовые тучи сменились нежной пустотой бескрайнего неба. Облака стелились где-то внизу. Диск солнца, казавшегося таким близким на высоте в десяток километров, слепил глаза пилотам. Оттого они и сидели в солнцезащитных очках. Автопилот управлял самолетом, а они следили за показаниями приборов и переговаривались между собой. Вспоминали прошедшие выходные.
Забот у Алины хватало. Прокатиться по салону с тележкой и предложить пассажирам напитки на выбор. Несколько десятков раз повторить, что томатный сок закончился(потому что он заканчивается очень быстро, но нисколько не из вредности). Собрать грязную посуду. Отозваться на сигнал вызова бортпроводника в салоне. Пассажиры уж точно найдут, чем занять стюардессу в момент, когда живот ее тревожно урчит, требуя новую порцию еды, а усталость все сильнее и сильнее овладевает ее телом и мыслями.
Несмотря на все минусы, определенные плюсы, все же, имелись. Алина отвлекалась от мыслей о пропавшем самолете. В рабочей суете, раздавая пассажирам «касалетки», объясняясь, почему в меню нет рыбы, она просто забывала о том, что существует другая жизнь. Жизнь на земле и заботы, которые тревожат ту Алину, что ходит по земле, дышит воздухом парков и скверов, ездит в общественном транспорте и ругается с ушлыми продавцами бытовой техники, просто растворяются в мерном гуле двигателей, что несут стальную птицу вперед, к пункту назначения. Вся «та жизнь» остается спрятанной под слоем грозовых облаков.