— Нинка, я не думала, что у тебя такие мещанские взгляды. Ведь партия и комсомол учат нас тому, что главным приоритетом у каждого советского человека должны быть: самоотверженный труд на благо страны и интересов общества, а все остальные дела на втором месте. Наш девиз «Сначала думай о Родине, а потом о себе» должен быть главным.
— Ты считаешь, семья и дети — это дело не государственной важности, что воспитание молодого поколения является второстепенным? С этим я в корне не согласна. Семья — это элементарная ячейка общества, и чем она крепче, чем гармоничнее она развивается, тем сильнее страна, успешнее и богаче живёт в ней народ.
— На эту проблему у нас с тобой разные взгляды. Может ты и права, но меня не убедила, останемся при своих мнениях. Время нас рассудит. Давай лучше о земном. На тренировку завтра идём?
— Полёты на понедельник не предусмотрены, только теоретические занятия и политинформация, можно и пропустить, сославшись на то, что готовились к экзаменам. Кстати, через неделю практика, но у нас с тобой полная неопределённость. Во всех группах знают, кто куда едет, а парашютисткам ничего неизвестно. Темнит наше руководство что–то.
— Может, нас совсем от практики освободят? Ведь через два месяца планируются международные соревнования.
— Но ведь фельдшерская практика ничего общего не имеет со спортом. В любом случае, практику надо будет отработать, лучше уж со всеми вместе.
— Не будем думать и гадать, пусть думает за нас начальство, а мы все равно ничего изменить не сможем.
— Ну ладно, пусть будет, как будет, а нам пора спать.
Лена молча стала раздеваться. Разговор с подругой оставил неприятный осадок: «Ну как я могла обозвать её мещанкой. Если бы она меня так, то я бы наверное возмутилась и наговорила ей глупостей, а она молодец, правильно сказала про семью, только мне не хотелось признавать своё поражение и согласиться с ней». Так, забравшись под одеяло, думала Лена. «Впечатлений от прошедшего дня было столько, что разговоров хватило бы до самого утра, но мы, углубившись в домашнюю философию, забыли о сегодняшнем дне, который, может быть, запомнится на всю жизнь». Ведь именно сегодня она почувствовала впервые в жизни такой всплеск эмоций, такую теплоту и нежность к этому парню, как к никому другому. Ей и до этого нравились парни. Были поклонники и дома в Брянске, и тут, но это были друзья–единомышленники, которые не вызывали таких возвышенных и прекрасных чувств, как к этому простому деревенскому парню. Возможно, его непосредственность, скромность и почти детская наивность подкупили настолько, что её девичье сердце открылось перед ним и всё её существо наполнилось прекрасной музыкой любви. В её ушах и сейчас звучали его неторопливые взвешенные слова с милым деревенским диалектом. За эти несколько встреч она успела заметить, что за ширмой простоты и наивности, в нём скрывается твёрдость духа, целеустремлённость, трудолюбие и неукротимая воля к победе. Своей женской интуицией она почувствовала, что такие люди, как ОН, способны многого достичь в жизни, если им помочь в выборе цели и стимулировать её достижение. Так, перебирая в памяти эпизод за эпизодом, во время их немногочисленных встреч, рисовала портрет своего любимого, который мало чем отличался от идеала, созданного девичьим воображением. В нём видела она: тот же средний рост, ту же накачанную спортивную фигуру, те же голубые, со смешинкой глаза, правильные мужественные черты лица, русые, волнистые волосы, тот же мягкий покладистый характер. То, чего недостаёт в этом портрете, она, как опытный художник, несколькими мазками доведёт его до совершенства. Погрузившись в воспоминания и размышления, Лена долго не могла уснуть. Ей всё казалось, что она не так себя вела с ним. Может быть, не надо было вести себя столь категорично и согласиться с его предложением встретиться в среду, однако какая–то внутренняя, невидимая пружина девичьей гордости сработала, и она, отказавшись, лишила и себя, и его может быть последней сладостной неповторимой встречи. Так, в споре сама с собой и заснула наша героиня. Следующие один за другим дни шли своим чередом, только наполнены они были каким–то радостным внутренним светом. Она перечитывала конспекты, специальную литературу, ходила на тренировки в аэроклуб, общалась с подругами, но где бы она ни находилась, что бы она ни делала, был ОН теперь всегда с ней, милый, желанный, любимый. Иногда спорил или соглашался с её делами и поступками, иногда советовал, но теперь их уже было двое. Ложась спать, желала ему доброй ночи, а, вставая утром, желала удачи. День их желанной встречи приближался, и ей казалось, что теперь всю накопившуюся за неделю любовь и нежность, она обрушит на НЕГО и сразит наповал.