… Наконец в полдень подъехали к какому–то отдаленному захолустному полустанку. Сопровождающий вышел из кабины и дал команду выгружаться. Построив нас в одну шеренгу, сделал краткое сообщение:
— Товарищи курсантки, часть намеченного пути мы преодолели, а дальше будете следовать железнодорожным транспортом. Для этой цели нам выделили отдельный вагон, который стоит на запасных путях. Через несколько часов его прицепят к проходящему поезду и вас доставят на конечный пункт. А сейчас вы получите сухой паёк на двое суток и питаться будете самостоятельно. Кипяток можно брать на любой станции, если позволит время стоянки. Старшая вашей группы Анна Васильевна доставит вас к месту учёбы, где и продолжите своё образование. У кого есть вопросы?
Сделала шаг вперёд девушка с чёрными, как смоль, жгучими глазами, смерила офицера оценивающим взглядом, и спросила:
— Товарищ комиссар, куда нас везут?
— В военном комиссариате на инструктаже вам было сказано: где находится школа, какой срок обучения и чему вас будут учить — это военная тайна.
— А какие условия проживания и личной гигиены нам будут предоставлены?
— Как всем военнослужащим, следующим железнодорожным транспортом. И запомните, едете вы не на курорт, временное отсутствие городских удобств только помогут вам в дальнейшем преодолевать все лишения и трудности предстоящей борьбы. А теперь желаю успеха. Анна Васильевна, ведите группу к дальнейшему месту следования.
После этих слов нам стало ясно, лёгкой жизни у нас не будет и, что спартанские условия проживания нам обеспечены.
В двухосном товарном вагоне, куда нас поместили, уже устраивали свой временный быт десятка два девушек. Они заняли правую часть вагона, разместили свои вещи, почувствовали себя хозяйками и теперь с любопытством встретили новеньких.
Кое–как разместившись на нарах, решили пообедать, так как с утра ничего не ели. «Немка», как окрестили мы свою старшую, разрешила набрать кипятку и, заварив его казённым чаем, принялись обедать. Анна Васильевна ничем не хотела показывать своего превосходства, питалась и спала на дощатых нарах, как и мы.
Когда устроились на ночлег, вагон прицепили к составу, и спали мы уже под стук колёс. Общественный туалет был устроен прямо в вагоне. Это была небольшая кабина, обтянутая плотным брезентом с «унитазом», где и совершались естественные надобности. Поскольку это был единственный уголок гигиены на тридцать женщин, не пустовал он всю дорогу.
Почти двое суток, минуя большие города и узловые станции, везли нас в неизвестность. Освоившись, девчата стали группироваться по двое–трое и вели разговоры, вспоминая смешные и грустные из своих, еще небогатых детских биографий.
Почему–то разговоры велись полушёпотом, и не было в глазах вчерашних школьниц ни юного задора, ни беззаботного смеха.
Мы с Ниной облюбовали местечко с краю на нарах, чтобы можно было, никому не мешая, встать, размяться, или, приоткрыв дверь, подышать свежим воздухом.
Наконец на исходе вторых суток, рано утром вагон отцепили и опять на глухом полустанке. Поезд ушёл, а нам скомандовали выгружаться. Подстраховывая друг дружку, девчата повыпрыгивали на насыпь. Возле хозяйственных построек нас уже ожидала крытая брезентом грузовая машина ЗИС‑5. Нам дали час на то, чтобы размяться, привести себя в порядок и принять пищу.
Поскольку погода была сухая и тёплая, позавтракать решили прямо на лужайке. Нас оказалось три группы–отделения, и руководили ими такие же по возрасту женщины, как наша Анна Васильевна. Приглядевшись при дневном свете, обнаружила, что вся девичья компания состояла из молоденьких симпатичных девушек, только что окончивших школу, техникум или училище.
По тому, как они разминались и выполняли гимнастические упражнения, не трудно было догадаться, что все они были спортсменки–разрядницы. Очутившись на природе, девчата ожили, стали улыбаться, подшучивать друг над дружкой и проявлять свои характеры. Смирившись со своей участью, успокоились и мы с Ниной. Разговаривали с ней на отвлечённые темы, и никак не комментировали предстоящие курсы и роль, на которую нас готовят. С подругой был принят негласный девиз: «Осваивать всё, чему нас будут учить, не высказывать недовольства, ни с кем не конфликтовать, а там, будь что будет».