Она не покривила душой, сказав, что этот дальневосточный город, куда они переехали, для нее чужой и нелюбимый.
Суровый, штормовой ветер развеял Варины мечты и надежды. Но куда иголка, туда и нитка — эту мудрость житейскую приняла как должное Варвара Пересветова.
В полетах, в командировках минул год и минул второй. Ныне майора Зосимова, инспектора техники пилотирования, хорошо знали на ближних и дальних аэродромах. И он знал многих командиров, потому что почти с каждым летал, проверял выучку, почти у каждого, кто сдавал на первый класс, принимал в воздухе практический зачет. Зосимова знали, уважали и немного побаивались: при всей своей общительности, при своем дружелюбии он не делал никаких скидок, проверяя технику пилотирования. Сплоховал какой-нибудь комэск в контрольном полете — первого класса ему не видать. Придется товарищу долгонько ждать, пока инспектор опять появится на этом аэродроме и повторно примет зачет. Да еще надо будет ловить погоду. Для контрольного полета нужен "минимум погоды": чтобы, значит, темная ночь и чтобы нижний край облачности держался на высоте метров триста-четыреста, неплохо, если дождик моросящий. Если при минимуме погоды летчик уверенно выполняет задание и заходит на посадку, то при более благоприятной погоде — наверняка слетает.
Проверял Зосимов и начальников постарше себя званием. Прилетит на Н-ский аэродром: ну-ка, товарищ командир полка, садитесь-ка с инспектором в двухместный самолет, в спарку садитесь, да покажите, на что способны. Командуете вы вроде неплохо, требуете строго, а как сами пилотируете?
Авиация — это такой род войск, где чем старше командир, тем лучше летать должен. Тут по первому классу летает и сам генерал.
Двухместная реактивная спарка служила майору Зоси-мову рабочим кабинетом, просторное поле аэродрома было ему академией.
Он уже второй год учился на заочном факультете Военно-воздушной инженерной академии имени Жуковского. Говаривал в шутку, что жена все-таки отдала его в ученье.
Зосимов позвонил жене на работу:
— Это вы, доктор?
— Я, — ответила Варя, смеясь.
— Домой сегодня не приду. Через час лечу в командировку.
— Куда?
— Да тут, недалеко…
— Надолго?
— На несколько дней.
Варвара помолчала и потом, с обидой в голосе:
— Вчера только вернулся из командировки, а сегодня опять в командировку.
Вместо ответа Вадим просвистел в трубку всем известный мотивчик:
Через час все тот же старенький ЛИ-2 уносил офицеров на северо-восток, вдоль реки. Пилотировал машину капитан Бровко. Он пригласил Вадима на правое пилотское сиденье. Как инспектор-летчик Вадим и сам мог занять это место, чтобы проконтролировать командира корабля.
— На проверочку летите, Вадим Федорович? — спросил Бровко.
— Да нет… — возразил Вадим. — В основном для того, чтобы подмогнуть командирам: на крутую спираль провозим летный состав.
Бровко слегка пожал плечами. Ничего не сказал, но, наверное, подумал: "На кой ляд инспектору заниматься инструкторской работой?"
Приземлились на Н-ском аэродроме. Прощаясь, Бровко почтительно выжидал, пока инспектор первым протянет руку. Был Зосимов когда-то молодым летчиком, был совсем зеленым, когда Бровко имел уже сбитых на счету, а теперь стал инспектором. Летая многие годы на транспортнике, Бровко усвоил определенные нормы обращения с начальством — с большим и маленьким.
Легко, как стрижи, взлетали с Н-ского аэродрома реактивные МИГи. Уж как верно они названы! Один миг — и умчался самолет, врезаясь в облака. В ясную погоду летит, невидимый, на большой высоте, белым следом режет синее небо пополам, будто алмаз. Летчики говаривали между собой, что это замечательная машина, что она на вооружении уже много лет и хорошо в авиации притерлась.
И вот по приказу свыше вдруг начали всех летчиков заново "вывозить" на пресловутую крутую спираль. Крутая спираль близка к штопору самолета и почти неуправляема. Где-то на каком-то аэродроме, на другом конце Советского Союза, был случай, когда самолет, стремительно снижаясь, так и не вышел из крутой спирали, несмотря на многократные судорожные старания пилота. Истребитель — он быстрокрылый, сильный, послушный, но не терпит ошибок в технике пилотирования. Иных ошибок вообще не прощает. Когда он начинал вертеться в крутой спирали, быстро теряя целые километры высоты, надо было хладнокровно, точно соблюдая последовательность, сработать рулями — он покорится пилоту безропотно.