— Роздягайсь!
Костя тупо уставился на старшину. Но его так валило с ног, что он безмолвно разделся и юркнул под одеяло.
Подождав, пока курсант уснет, Сико рявкнул:
— Одягайсь!
И так было десяток раз: "Одягайсь — роздягайсь", После очередного "отбоя". Костя попытался забастовать, сунул голову под подушку. Но Сико напомнил ему, что в военное время за невыполнение приказания — трибунал.
— Глядите у меня, а то я вашу летну карьеру покалечу! — повторил свою угрозу Сико, отходя, наконец, от Костиной постели. Старшина отчаянно зевнул, перекосив челюсть, Завалился досыпать ночь в канцелярии на диване.
Отстраненная от полетов очередь не числилась в расписании учебного отдела, а потому поступила в распоряжение Сико для хозработ.
Построив с утра "летающих", своих тайных врагов, старшина раздавал наряды: территорию городка убирать, саксаул дробить кувалдой — для кухни, техимущество перетаскивать на новое место.
Бригада из четырех человек — Булгаков, Зосимов, Розинский, Белага — получила задание оштукатурить будку в дальнем углу аэродрома. В той мазанке планировалось караульное помещение.
— Разрешите вопрос, товарищ старшина?
Несмелый Костин голосок остался без внимания со стороны Сико.
— Можно спросить?
— Чего вам, Розинский? Уточняйте.
— А мы никогда не штукатурили и не умеем.
— Ничего, пощикатурите!..
— А как?
— Попробуете — научитесь.
— А где инструменты взять?
— Найдите!
До будки шли с полчаса — никто ведь не подгонял. Костя обошел, окинул грустным взором строение, сложенное из глиняного самана, и вздохнул. Чтобы оштукатурить его до вечера, как предусмотрено заданием старшины, надо крепко спину поломать. Костя предложил устроить затяжкой перекур перед такой каторгой, и все четверо уселись в тенечке, пускали дымки, щуря в полудреме глаза. Отличный парень Костя Розинский, но лентяй порядочный.
— Начнем, что ли? — поднялся Зосимов.
Костя поднял веки:
— Что ты спешишь, Зосим, как голый купаться?
Посидели еще с полчасика.
— У меня одна мысля зашевелилась в голове… — проговорил Костя.
— А я думал, блоха, — съязвил Булгаков.
Все рассмеялись, в том числе и Костя.
— Ты, Валька, пока что прикуси свой язык, — предложил он. — Я вижу на горизонте какой-то кишлак. Можно нанять тамошних баб, и они отштукатурят хату дай боже. А мы будем руководить…
— Здорово ты придумал, Шкапа, лошадиной своей головой, — насмешливо перебил его Булгаков. — Но чем будешь расплачиваться за работу?
— Выпишем доверенность…
Зосимов поднялся, хрустнул суставами, потягиваясь:
— Хватит дебатов, надо начинать.
Молчаливый Белага уже мастерил перочинным ножом простейший штукатурный инструмент.
— Можете тут копаться, а я пошел в разведку, — заявил Костя и зашагал в сторону приземистых строений.
Вскоре он вернулся, ведя за собой трех пожилых женщин, Курсанты бросили работу, удивленные до крайности. Думали, Костя так себе болтает, а он всерьез решил воспользоваться наемной рабочей силой.
— Перед вами строительный объект, — начал пояснять Костя, сделав широкий жест. — Начинайте штукатурить. Расчет завтра в городке. — Костя подмигнул курсантам.
Женщины мало понимали по-русски, но основное условие договора, видимо, усвоили: надо оштукатурить будку, им за это заплатят. Они принесли с собой ведра и щетки. Дружно взялись за дело.
Оттеснив смущенных курсантов в сторонку, Костя вполголоса сказал:
— Видали, как шуруют? То-то.
Зосимов спросил:
— Как ты все-таки с ними договаривался?
— Расчет в эскадрилье. Завтра… — уклончиво ответил Костя. — Если они даже придут, часовой их не пустит.
Отступать было поздно. Пошли бродить по степи. На попутной машине доехали до предгорья, а там — арыки звенят по каменистым руслам, в садах деревья гнутся под тяжестью яблок, опираясь ветками на костыли-подпорки. Вчетвером съели, наверное, полмешка яблок. Экая существует жизнь — стоит лишь отойти от заброшенного в степи, огороженного забором военного городка.
Вернувшись под вечер в эскадрилью, доложили старшине, что караулка оштукатурена и даже побелена.
— Проверю, — буркнул старшина.
На другой день проверил и представил четверых отличившихся на хозработах курсантов к поощрению.
Перед отправкой групп на объекты Чипиленко вызвал из строя Зосимова, Булгакова, Белагу, Розинского.