Силены вдруг рассыпались в стороны, снова собрались, на этот раз не толпой, а кружком, изобразили что-то вроде хоровода, довольно красиво покружившись на месте, а потом с невероятной скоростью умотали куда-то во дворы, из чего можно было сделать вывод, что мы пришли. Ну да, вот и планшет подтвердил. Несколько секунд — и мы вновь очутились там же, откуда не так давно выходили в покинутый только что город. Состав встречающих тоже не отличался.
— Рад всех вас видеть снова! — Хельмут Францевич приветствовал нас в своей традиционной манере, с рукопожатиями и прикладыванием. — Поздравляю с завершением вашей миссии!
Барышни наши, как и всегда в таких случаях, аж поплыли. Есть, есть всё-таки в старорежимных церемониях что-то особенно притягательное…
— Дамы и господа, — дождавшись, пока мы сдадим груз и нас осмотрит медичка, продолжил директор, — на сегодня вы свободны. Отдыхайте, как захотите. Но завтра я бы хотел побеседовать с каждым из вас, поэтому прошу начиная с одиннадцати часов иметь пристойный вид и здание не покидать.
Что ж, вполне разумно — сначала поговорить с каждым наедине, а уже потом собрать всех вместе и огласить на общем собрании своё мудрое решение. Основанное, понятное дело, на предварительных договорённостях. Конечно, такой подход выглядел абсолютно логичным и даже очевидным, но вы же сами знаете — административная логика сплошь и рядом существует отдельно от логики нормальной. Начальники, исходя из каких-то только им понятных соображений, запросто могут просто взять и положить что-нибудь такое-этакое и на очевидные истины, и на здравый смысл, и вообще на что угодно. Тем приятнее было лишний раз на собственном опыте убедиться, что директор Управления Специального Домовладения города Зухова не из таких.
Однако же мокрая, пусть и не промокшая насквозь, одежда настоятельно требовала от неё избавиться. Ещё один плюс директору — он наверняка это понимал, потому и был краток. Попрощавшись, мы отправились по номерам, Хельмут Францевич остался.
— О, а вот и приветики из бухгалтерии! — когда мы ввалились в номер, я обратил внимание на лежавшие на столе три стопки конвертов и поделился наблюдением с девчонками. — Посмотрим, что пишут?
— Паш, ты пока сам погляди, а мы с Наташей в ванную, — Маринка принялась избавляться от мокрых шмоток, судя по активному и громкому шуршанию, Наташка составила ей компанию. — Потом расскажешь и покажешь. И вообще, давай, снимай мокрое, а то всю мебель тут заляпаешь!
Ну это да, тут она права. Скинув с себя мокрое шмотьё, и покидав его вместе с девчоночьим в корзину, я хмыкнул (могли бы и сами озаботиться заполнением корзины, тоже мне, блин, принцесски на горошинах!) и принялся изучать бухгалтерские распечатки. С трудом продираясь сквозь обилие цифр и косноязычные канцелярские обороты, выяснил-таки немало интересного.
Больше всего, понятное дело, меня порадовали начисленные мне почти пятнадцать тысяч зубов, четырнадцать тысяч семьсот десять, если точно. Маринке досталось десять тысяч четыреста восемьдесят, Наташке — ещё на три сотни зубов меньше. Ну и по тысяче зубов премиальных на нос, что тоже приятно. А если умножить это на сто двадцать три рублика с сорока пятью копеечками, то мои доходы с «Нового поколения» почти вплотную приблизились к двум миллионам рублей. Кому как, а мне понравилось. Правда, тут же я посчитал заодно и налоги, и со мной случился приступ амфибиотропной асфиксии — жаба душить стала, если не делать умное лицо и выражаться попроще. Ну да ладно, миллион семьсот на руки тоже очень даже хорошо… Но вот уведомление о том, что перевести зубы в рубли, а рубли, соответственно, себе на карту, можно будет только с завтрашнего дня, немножко напрягало. Так, самую малость, но завтра же с утра пойду переводить — этак оно будет уж всяко спокойнее. На фоне всего этого уже упавшие на карточку почти семь тысяч рублей за предоставление Управлению картины Э.Ф. Ковальского (Малюева) «Рассвет в Зухове» для проведения художественной выставки смотрелись хотя и приятным, но всё же небольшим бонусом. Вроде безделушки, подаренной в супермаркете во время очередной акции.
Барышни изволили, наконец, освободить ванную, поэтому я кратенько ознакомил их с результатами своих подсчётов и отправился мыться сам. Чтобы без меня Маринка с Наташкой не скучали, итоговые суммы я назвал им в зубах, пусть, пока я моюсь, сами сидят и в рубли пересчитывают. А вот не надо было оставлять мне уборку своей мокрой одежды!