— Ты как? — спросил я, осторожно погладив её спинку. — Не ушиблась?
— Нет, — тихо, почти шёпотом, ответила она. — Это опять?..
— Скорее всего, — согласился я. — Не вставай пока, я посмотрю, как ребята и Наталья.
Маринка молча кивнула. Что она не взбесилась при упоминании Кушнарёвой и вообще вела себя тихо, я посчитал хорошим признаком. Держит себя в руках, как и всегда. Я, в общем, тоже, но когда появится козёл телеголовый, уж я ему, блин, выскажу…
— Ребята, вы тут как? — я обогнул стол и выбрался к ним.
— Ничего, Павел Сергеевич, — ответил за обоих Антон. — Нормалёк.
— Хороший у вас «нормалёк», — хмыкнул я, глянув на синяк, прямо на глазах наливавшийся на правой щеке парня. — Как это тебя угораздило?
— Да упал неудачно, — отмахнулся он, всем своим видом показывая, что проблема пустяковая.
— Зубы-то целы?
— Вроде да, — ну, уже лучше.
— Аня? — повернулся я к девчонке. С таким отношением Антона к происходящему её состояние явно стоило проконтролировать отдельно.
— Всё хорошо, — девочка ещё и улыбнулась. Тоже молодчинка.
А вот с Натальей вышло намного хуже — администраторша лежала на спине и тихонько постанывала. Ну что, живая, и то радует. Только вот левую руку она себе точно сломала, у самого когда-то был перелом в запястье, картинка знакомая. И, похоже, сильно стукнулась головой, когда упала, тоже повод для беспокойства. И чёрт бы побрал мать их не знаю чью, времени прошло не так мало, пора бы телеглавцу и нарисоваться…
Шуршание позади заставило меня обернуться. Маринка, Антон и Аня дружно ползли к нам на четвереньках. М-да, при других обстоятельствах это выглядело бы смешно, но сейчас мне было не до смеха.
— Мы решили вместе держаться, — объяснила Маринка. — А с Наташкой что?
— Перелом руки и, кажется, ещё сотрясение мозга, — насчёт сотрясения я особо уверен не был, но и исключать его не стал бы. Хотя толку от такого самопального диагноза в данном случае, пожалуй, что и никакого. Рука, да, тут не поспоришь, а голова… Да и ладно, не в этом сейчас дело. А вот что Маринка с молодняком действуют сообща, это хорошо. Командой из этой задницы выбираться будет легче. Но где же долбаный ходячий телевизор?!
Минуты через три Наталья открыла глаза и пожаловалась, ну кто бы мог подумать, что у неё болят рука и голова. Примерно тогда же до меня дошло, что у этих синхронизаторов что-то пошло не так и человека-телевизора мы сегодня не дождёмся. В сочетании с тем, что новых толчков так и не произошло, это наводило на вполне определённые мысли…
— Наталья Матвеевна, — я пока решил сохранять в общении с администраторшей официальный стиль, — вы идти сможете? Мы вам поможем.
— Н-не з-знаю, — ответила она не сразу, видимо, головушкой приложилась от души. Ну да, при её-то росте удар должен был выйти неслабым. — П-помогите с-сначала встать, — попросила она. Так, с соображением, стало быть, всё у неё нормально, и это заметный плюс для нас всех.
Мы с Антоном подняли Наталью на ноги. Парню я указал место справа от Кушнарёвой, сам встал слева. Почему? Ну показалось мне, что у меня лучше получится аккуратнее обращаться с её сломанной рукой. Это потом уже я сообразил, что Антон как спортсмен, причём явно не шахматист, в травматизме хоть что-то понимать должен.
— Н-нет, не туда, — отреагировала Наталья на наши попытки направиться к выходу из столовой, — ч-через кухню н-надо…
— Почему через кухню? — встряла Маринка.
— Т-там б-лиже к м-медпункту, — о, Наталья не стала игнорировать Маринку, уже лучше. Хотя кто её знает, как она поведёт себя, когда придёт в норму…
Пол в посудомоечной, через которую можно было попасть на кухню из зала, оказался засыпан осколками битой посуды, что изрядно затруднило наше продвижение — ноги Наталья еле поднимала, а топать по черепкам и при нормальной ходьбе удовольствие весьма сомнительное. На помощь пришла Аня, двинувшись впереди нас и ногами разбрасывая остатки битых тарелок и чашек по сторонам. Почти сразу к ней присоединилась и Маринка, так что дело у них вдвоём пошло веселее.
Попав на кухню, мы тут же поняли, что пройти через неё будет даже посложнее, чем через посудомоечную — на полу здесь валялись не только посудные черепки, но и кастрюли, а главное, разлившиеся и рассыпавшиеся части того, что тут готовили, да ещё и воды хватало, так что имелся немалый такой риск поскользнуться. Тут и нам всем можно было загреметь, и Наталье второй раз рухнуть, а уж ей-то это было бы совсем некстати. Это я не говорю о том, что пинками лужи не уберёшь и салатики со скользким майонезом или растительным маслом тем более.