— Вы, молодой человек, пойдётё с нами, — командным тоном, не допускающим никаких возражений сказала она. — Остальные — возвращайтесь в свои комнаты. Примите наши извинения, сохраняйте спокойствие, отдыхайте.
— Может, не надо, а? Ну ерунда же! — Антон попытался вырваться из цепких лап здешней медицины. Не вышло.
— Надо, молодой человек, надо, — девочка была ну прямо сама серьёзность. — Это ненадолго, минут через десять-пятнадцать вас отпущу. Пойдёмте. Так, вы, — она повернулась к нам с Маринкой и Аней, — тоже с нами. Я покажу вам, как выйти в фойе, через кухню вам лучше не ходить. — Спорить тут было бесполезно, да и не с чем, так что мы пошли.
— Дойдёте до конца коридора, свернёте направо, — всё тем же командным тоном продолжила не по годам строгая девочка, — на следующем пересечении коридоров снова направо.
И действительно, её указания вывели нас в фойе. Дальше всё было проще — лифт, третий этаж, наши комнаты. Аня попросилась к нам подождать своего Антона, «а то одной не по себе как-то», оставив на двери их номера записку, благо у Маринки нашлись и блокнотик, и ручка.
— Ты, Ань, молодчинка, — я сразу перешёл к раздаче пряников, чтобы успокоить девочку. — Здорово со швабрами придумала! И держалась как надо.
— Я уборщицей в зале подрабатывала, — явно стесняясь такой подробности своей биографии, поведала она, — чтобы за тренировки платить. Знаю, где обычно такой инвентарь хранят, потому и нашла быстро.
— А чем занимаешься? — живо поинтересовалась Маринка. Вот тоже умничка, поддержала меня в налаживании контакта.
— Мы с Тонной пауэрлифтеры, — с явной гордостью сказала Аня. — Он, хоть и Тонна, жмёт лёжа двести сорок, я — сто пятнадцать.
— Охренеть, — вырвалось у Маринки. — А почему тогда Тонна?
— Ну, если в его имени буквы переставить, то Тонна и получится, — весело ответила Аня. — Его так в нашем клубе все зовут.
Да уж, прозвище со смыслом. И придумано остроумно, ничего не скажешь. Но эти способности наших юных друзей надо запомнить, вот чую, что пригодится…
Антон зашёл к нам за своей подругой минут через двадцать. Не знаю, как там Маринка и Анька, а я от его возвращения обалдел, причём дважды. Во-первых, юная медичка не наврала и действительно отпустила его быстро, а, во-вторых, никакого синяка у него уже не было. Толком по этому поводу он ничего сказать не смог — мол, приложили какую-то липкую и холодную фигню, сказали держать, он держал, потом ему протёрли щёку влажной салфеткой, и всё. М-да, медицина тут у них…
Проводив молодёжь, мы с Маринкой, не сговариваясь, кинулись друг на друга — пережитое приключение требовало разрядки. Поэтому звонок местного телефона оба восприняли, мягко говоря, без большой радости. Я оказался ближе к аппарату и взял трубку.
— Павел Сергеевич, здравствуйте, это Кушнарёва, — вот что угодно готов был услышать, только не это! — Можно Марину Дмитриевну к телефону?
— Марин, это тебя, — я прикрыл микрофон рукой, — Наталья Матвеевна.
Ох, это ж надо было видеть, как у моей блондинки отвисла челюсть!
Глава 13. Жизнь прекрасна!
— Ты уж давай поскорее возвращайся, — напутствовал я Маринку.
— Постараюсь, — пообещала она.
— Вот-вот, постарайся, — проворчал я. — А то тебе там хорошо будет, а мне тут…
— Паша, завидовать нехорошо, — Маринка назидательно подняла пальчик. — Да и нечему тут завидовать…
— Фига себе нечему! — я искренне возмутился. — Ты там с Наташенькой миловаться будешь, а я тут сиди как сыч!
— А ты, Паш, по-другому посмотри, — посоветовала Маринка. — Вот ты отдохнёшь и меня встретишь с новыми силами. А я? Из одной постельки в другую, а потом сразу обратно к тебе. И когда ж мне, такой бедной и несчастной, отдыхать-то?
— В зеркало посмотри, — ответил я. — Лимона, жаль, нету…
— При чём тут зеркало и лимон?
— Прибегает дочка к маме: «Мам, меня изнасиловали!». «Иди срочно на кухню и съешь лимон!» — отвечает мама. «Зачем?» — не поняла дочка. «Чтобы я не видела твою довольную морду!», — выдал я анекдот, и когда Маринка отсмеялась, добавил: — Увидишь в зеркале бедную и несчастную — с меня рубль.
Маринка посмотрела на меня неожиданно серьёзными глазами.
— Паша, ты снова начал шутить. А то я уже беспокоиться стала, потому что никак не могла вспомнить, когда ты мне последний раз анекдоты рассказывал.
— Ладно, иди уже, — за ворчанием я попытался скрыть некоторую растерянность. Приятно, чего уж там, что Маринка обо мне заботится, но как-то уж очень непривычно…