Она поинтересовалась:
– А если решит обойтись без них?
– Вероятность велика, – признался я, – но все же больше шансов на то, что смирит свое нетерпение и все же усилит свою защиту. Тем более что он теперь один, войска Опалоссы с ним не пойдут.
Она подумала, кивнула, но лицо оставалось таким же напряженным, а в глазах не угасала тревога.
– Не нравятся мне такие сложные игры, – произнесла она. – Хотя понимаю, побеждает тот, кто сумеет перехитрить.
Дверь приоткрылась, заглянул слуга.
– Его глердство канцлер…
Королева чуть наклонила голову.
– Пусть войдет.
Мяффнер не вошел, а почти вкатился на коротких ножках, семеня ими так быстро, что буквально подплыл к нам. Королева кивнула ему на свободное кресло.
– Глерд, – спросила она, – вы разобрались с тем, что ожидается в землях гуцаров?
Он ответил почтительно:
– Да, ваше величество. Все данные говорят, что, как мы и предполагали, гуцары будут сражаться отчаянно и нанесут армии Антриаса немалый урон. Так что он зачистит те земли для вас.
– А не для себя? – уточнила она.
Он замялся, я поспешил глерд-канцлеру на помощь:
– Дело в том, ваше величество, что в результате нашей… в смысле вашей, активнейшей политики можно решить эту проблему окончательно.
– Что-что?
– Что именно сообщают ваши люди из королевства Опалосса? – спросил я. – Если корону взял в руки Плаций, законный король, то он должен быть заинтересован обезопасить себя от воинственной Уламрии, что всегда угрожала их существованию и понемногу оттяпывала земли?.. А разве подвернется момент удачнее, чем ввести свои войска в Уламрию, когда вся армия во главе с королем Антриасом отправится через Нижние Долины и увязнет в боях на границе с Дронтарией?
Она молчала, как и Мяффнер, слишком уж неожиданный поворот я предложил. Перспективы в самом деле могут быть грандиозными, то есть навсегда избавиться от угрозы со стороны Уламрии. Однако такое возможно, если только все совпадет самым благоприятным образом. И все будут действовать согласованно.
Мяффнер заговорил медленно:
– Армия его величества короля Антриаса встретит неожиданно упорное сопротивление местных глердов Дронтарии, что успеют стянуть войска навстречу. Побеждая в тяжелых боях, уламры начнут продвижение вглубь страны…
Я добавил:
– А в этот момент армия ее величества и все боевые дружины ее глердов выходят из крепостей и перекрывают дорогу обратно! Войска короля Антриаса оказываются зажаты между двумя недружественными королевствами. Очень даже недружественными.
– А в самой Уламрии, – сказал Мяффнер мечтательно, – благодаря вторжению войск со стороны Опалоссы власть короля Антриаса рушится… Ох, это слишком хорошо, чтобы оказалось правдой. Так не бывает.
Королева произнесла со вздохом:
– Да, план хорош… Даже слишком. Такие осуществить не удается.
– Если так считать, – сказал я, – то не удастся точно. Но у вашего величества достаточно мудрости, чтобы принимать и те решения, которые вашему величеству не нравятся. И, ваше величество, даже осторожные и медлительные правители иногда решаются на очень резкие шаги…
Мяффнер добавил:
– … если ставки высоки.
– И если риск оправдан, – добавила королева задумчиво и, как мне показалось, с явной неприязнью.
– Оправдан или не оправдан, – сказал я, – решать ее величеству. Оно хоть и осторожное, но умеющее рассчитывать. Здесь сложная партия, но ее величество разберется. А не разберется…
Я замолчал, Мяффнер спросил жалобно:
– Тогда что?
– Вместо Нижних Долин будет другое королевство. В мировой экономике ничего в общем-то не изменится. Одни королевства исчезают, другие возникают. Очень мало таких, кто ухитряется выживать во всех войнах и катаклизмах.
Он вскипел:
– Вы что такое говорите?
Я пожал плечами:
– Глерд… Когда мой конь несся из Уламрии напрямик, он задел копытом муравейник. Большой такой, мне до колена. И снес почти целиком, разметал на три шага. Для муравьев, скажу вам, это чуть ли не конец мира!.. Но лес такой исполинской катастрофы как-то не заметил, представляете? Исчезновения королевства Нижние Долины мир тоже не заметит. Это вам говорю я, человек, прочитавший в библиотеке ее величества о сотнях королевств, которые, кто бы подумал, были огромные и могущественные, но где-то допустили ошибки. История, уж поверьте, неумолимо ведет отбор.