— Многое объясняет, — пробормотал кто-то.
Она никогда не забудет, как он сидел на наковальне и спокойно ждал, когда «Меч» войдет в его сердце. Даже их первый поцелуй требовал храбрости — после того, что произошло с Орлом.
— Расскажите мне о Шивиале. Я ничего не знаю с тех пор, как меня посадили в тюрьму. Только что Невилл захватил трон.
— Все это устроил Смейл, — сказал Винтер. — Лорд Смейл, бывший Ламбскин, который был при вас Великим Инквизитором. Кортни внезапно умер, Смейл запер вас в камеру, и Невилл остался единственным претендентом на престол. Ламбскин отдал трон Невиллу; Невилл сделал Ламбскина графом и канцлером, и теперь он управляет государством.
— И у него хорошо получается?
— Нет! — раздались разъяренные голоса.
— Много беспорядков, ваша милость, — проговорил Одлей — Они очень жестоко разбираются с бунтующими: кровопролитие, пытки, фиктивные суды, казни. Многие пэры заточены в Бастион, другие сбежали в соседние страны. Конечно, вы законная королева, так что они ничего серьезного не могли сделать, пока вы были у них на руках, но за Клинками охотились: Змей, Великий Магистр, Феликс… Половина Парламента скрывается или в бегах.
Она вспомнила, с какой легкостью Ламбскин-Смейл запугивал членов комиссии на ее суде.
— А Эйрания признала Невилла?
Лодка уже была в Заводи, где причаливают океанские суда. Рулевой сменил курс, и волна перехлестнула через борт. Лампы замерцали и заискрились.
— Некоторые страны признали. Например, Исилонд. Другие еще колеблются. Бельмарк… Они положили конец Бельской войне, но это было сделано в основном силами нового короля Бельмарка. Теперь вы в безопасности, мы думаем, скоро люди начнут присоединяться к вам.
Гражданская война? Есть лучший выход. И Малинде казалось, она знала его. Если, конечно, получится убедить остальных, что альтернатива вообще существует.
— Куда мы плывем?
— К кораблю. Из Тергии. «Морской конек». У вас там есть друг.
Даже из рыбацкой лодки «Морской конек» не казался слишком огромным.
— В Тергии такие корабли называют государственной яхтой, ваша милость, это особые корабли для дипломатов. Еще их используют всякие важные люди, когда торопятся.
У корабля была одна мачта, благодаря довольно низкой посадке можно было взойти на борт без противных веревочных лестниц. Человек на «Коньке» спустил несколько деревянных ступенек, и Одлей почти поднял на палубу королеву, облаченную в качестве регалий в два старых одеяла.
Мореход поклонился ей.
— Добро пожаловать на борт «Морского конька», ваше величество. Вы оказываете нам честь.
— Я, несомненно, испытываю куда больше радости, находясь на этом судне, нежели вы, принимая меня здесь.
— Сэр Одлей? За вами не следили? Я надеюсь?
— Нет, насколько мы можем судить, — осторожно ответил Одлей. — Это сэр Овод, ваша милость.
— Мне бы хотелось отчалить сразу же, если это возможно, — сказала Малинда.
За ее спиной Клинки переносили тела. Команда стояла за спиной капитана расплывчатым рядом теней, ожидая дальнейших указаний.
— Ваше величество понимает, — издалека начал сэр Овод, — что плыть по такой бурной реке, как Грен, под покровом ночи и не имея на борту местного лоцмана крайне опасно. У нас нет огней, вы не оставили следов. И здесь, на переполненной судами пристани нас не найдут.
— Это не так, — возмутилась она. Неужели он считает ее сумасшедшей девицей, которая боится неизвестно чего? — У Темной Палаты есть заклинание, которое называется «ищейка». В течение шести месяцев я спала на одном и том же матрасе, на нем сохранилось достаточно моих отпечатков, и духи очень быстро выследят меня.
— Прошу прощения, миледи. Я не знал… — Он проговорил что-то на другом языке, наверное, тергианском, и один из мореходов ответил длинной тирадой. — Капитан Клерк говорит, что мы сможем пересилить прилив, и парусов хватит, чтобы управлять рулем, но мы рискуем оказаться выброшенными на берег. И тогда на рассвете нас уже пригласят к виселице.
Значит, снова смерти. Малинда чувствовала себя слишком неуверенно, чтобы принимать решения.
— Старший? — отчаянно призвала она на помощь.
— Думаю, узурпатор пойдет на любые меры, чтобы схватить ее милость. Мы должны доставить наших раненых к октограмме как можно скорее. Здесь мы нигде не будем в безопасности. Поднимайте парус, будьте так любезны, сэр Овод.